Балканский рубеж

Грунтовка была распахана широкими протекторами джипов и, возможно, грузовика. Рифленые дуги автомобильных следов пересекала узкая полоса – здесь проехал мотоцикл или мотороллер. Шаталов пошел по следу и нашел спрятанный в кустах орешника «Чезет». Двигатель был еще теплым. Пришлось вернуться на дорогу и еще раз удостовериться, что след мотоцикла – самый свежий изо всех. Получалось, мотоциклист где-то рядом.

Шаталов бесшумно двинулся вдоль забора с неосвещенной стороны, через широкую прореху пробрался к задней стене здания. Нашел окно совсем без стекла, подпрыгнул, схватился за раму, заглянул в темень – без толку. Подтянулся и перевалился внутрь.

Под ногами оказался земляной пол. Шаталов с минуту сидел на корточках, не шевелясь, нюхая воздух, вслушиваясь. Тусклые клинья света от уличного фонаря, казалось, делали тьму вокруг еще гуще, контрастнее. Пахло остывшей едой, машинным маслом, известкой. А поверх всего струился сладковатый запах пороха.

Постепенно глаза начали хоть что-то различать. Стараясь не издавать лишних звуков, Шаталов двинулся влево вдоль стены к ближайшему углу. На торце здания были ворота, и следовало проверить, заперты ли они. Большую часть здания внутри занимало одно длинное помещение, наполовину разделенное рядом поперечных перегородок. Возможно, здесь был коровник или конюшня, городскому жителю оставалось только догадываться.

Шаталов наступил на мягкое, шагнул назад, присел, потрогал рукой. Перед ним лежало человеческое тело. Чуть теплое, но уже неживое. Под пальцами зашуршала грубая ткань. Воротник, небритая шея, лицо. Шаталов проверил пульс – убедился в его отсутствии.

Глаза привыкли к темноте, и теперь Шаталов отчетливо видел перевернутый стол, опрокинутые лавки, белые пятна разлетевшихся по земле чашек и тарелок. Еще два трупа. Сидели за столом вместе с этим, первым? Граната? Будь вокруг посветлее, картину произошедшего можно было бы восстановить точнее. Но если мотоциклист бродит где-то снаружи, лучше не привлекать его внимания.

Шаталов добрался до угла. По дороге обнаружил еще двоих с осколочными ранами. Они даже не успели выбраться из спальных мешков, и это порождало новые вопросы. Нападение, по информации Милича, произошло около трех часов назад, средь бела дня. Люди спали днем – значит, ждали чего-то или кого-то. Потом погибли почти мгновенно, не успев оказать сопротивление. В том, что могли, Шаталов не сомневался. Но не оказали. Часовой проморгал опасность?

Что-то капнуло ему на ухо. Шаталов сдвинулся в сторону, посмотрел наверх, но без света ничего не было видно. Стер с уха липкое, повозил в пальцах. Кровь. Шаталов пожалел, что недостаточно внимательно разглядел ферму снаружи. Если над воротами есть лаз на чердак, то следить за окрестностями удобно оттуда. Получается, снайпер снял часового, а остальных закидали гранатами…

Ногами к воротам, лицом в полосе света, лежал еще один боец. В его затылке зияло пулевое отверстие. Единственный, кто погиб не от взрыва. Вот ты и привел беду, подумал Шаталов. Подвел своих, братишка. Он заглянул убитому в лицо. Простой парень, с виду серб, лет тридцати от силы. На секунду возникло ощущение, что Шаталову доводилось его видеть раньше.

Ворота были сомкнуты неплотно. Шаталов внимательно исследовал их и нашел, что искал: в самом низу створа блеснула натянутая проволока. Заходите, господа полицейские! Вам привет от недавних гостей!

В целом картинка сложилась. Не то чтобы идеально подробная, но достаточная для доклада шефу. Пора было выбираться. Сразу назад, как велело начальство. Шаталов направился в обратный путь по своим следам. Теперь он различал в темноте, что впереди поперек коровника стоит полуразобранный трактор – видимо, уезжая, заботливые хозяева загнали его под крышу, чтоб не ржавел. Или просто чтобы не сразу украли.

Шаталов прикинул, что за трактор тоже придется заглянуть. Нельзя оставлять за спиной зоны потенциальной опасности. Оставалось придумать, как это лучше сделать: справа вдоль стены или слева, ближе к перегородкам.

Чем ближе придвигалась неподвижная громада трактора, тем становилось неспокойнее. Тихо, Шатай, тихо. Идем плавно и нежно. Нож медленно и бесшумно выскользнул из ножен, надежно лег в руку.

Подойдя к трактору вплотную, Шаталов опустился на колено, оперся на одну ладонь и заглянул под трактор. В темноте начинает мерещиться всякое. Сначала показалось, будто с другого борта трактора у переднего колеса он увидел две ноги. Потом показалось, что ошибся.

А потом почудилось, что если не прыгнуть под трактор прямо сейчас, то может оказаться поздно. Шаталов прыгнул. На то место, где он только что был, откуда-то с потолочных перекрытий упало что-то тяжелое, по бетону клацнул металл, зашуршало, шаркнуло.

Шаталов выкатился на другую сторону трактора, быстро заполз за заднее колесо, сменил нож на пистолет и, не скрываясь, передернул затвор.

– Полиция Глоговаца! – громко сказал он по-сербски. – Назови себя и с поднятыми руками выйди на свет. Тебе ничего не угрожает.