Балканский рубеж

И широким шагом ушел с площади в улочку, где ждала бронемашина. На его пути за невысоким забором одного из домов на верхней ступеньке крыльца сидел смуглый жилистый мужчина лет сорока.

– Добрый день, косовар! – поприветствовал его Смук.

Тот посмотрел безучастно и недоверчиво, чуть заметно кивнул в ответ.

– Гляди веселей! – посоветовал Смук. – Сербы больше не будут путаться под ногами. Живи спокойно! Дарю тебе Раковицу! Владей!

И прошел мимо. А косовар долго смотрел ему вслед. Его лицо не выражало ничего.

* * *

Беза показал бойцам на очередной дом:

– Этот? Не перепутай, командира бесят ошибки!

– Тот самый! – подтвердил один из оаковцев. – Вон, танковые следы у ворот.

Они зашли во двор, переступили через мертвую старуху. Каждый из бойцов тащил по канистре. Дело пошло быстро. Один полил бензином сложенные у стены дрова, второй – дверь и крыльцо, третий подошел к распахнутому окну, плеснул туда. В комнате работал телевизор.

– Акуна матата! – радостно пела и танцевала маленькая клыкастая свинья.

Пламя поднялось с трех сторон одновременно, жадно заурчало, завыло.

Беза, не оборачиваясь, повел своих людей дальше – им оставалось навестить еще два дома.

* * *

Немой Вукашин сидел на лавочке у крыльца, опираясь руками на сучковатую палку. Не шевелился, не моргал, даже не было видно, что он дышит.

Воздух пах гарью. Сквозь дымную пелену старик смотрел, как уезжают из села два грузовика и бронемашина. Из уголка его глаза выкатилась одна-единственная слеза.

Глава 25

«Гнездо», территория под контролем ОАК

Автономный край Косово, Югославия

Июнь 1999 года

Как всегда после серьезных операций, оставшиеся в «Гнезде» вышли встречать ударную группу. Медленно открылись тяжелые ворота, год назад по приказу Смука обшитые листовым железом. Бронемашина и грузовики миновали пулеметные гнезда по обе стороны дороги, въехали в ворота, перевалили через бетонный мост и остановились на площадке у солдатского лагеря.

Старшим на базе оставался помощник Амира турок Мехмет. Он пока не вжился в новую роль и вел себя неуклюже.

– Как прошло? – спросил он у Смука, едва тот ступил на землю.

Спросил нарочито расслабленно, по-компанейски, не по рангу. Хашим, вылезший из бронемашины вслед за Смуком, скривился. Даже он не позволял себе так разговаривать с командиром, хотя и мог – по праву ветерана. Он убивал сербских полицейских и наводил ужас на югославские власти, когда никакой ОАК еще не было и в помине, а студент Фитим Болла бегал в Люцерне и Женеве по эмигрантским кружкам и заседаниям Народного движения Косова. Не выпустить ли наглому турчонку кишки, подумал Хашим мельком.

Но командир сегодня был благодушен и встревожен одновременно. Панибратство сошло Мехмету с рук.

– Плодотворно, – сказал Смук, давая понять, что не нуждается в светской беседе.

Из грузовиков спрыгивали на землю бойцы Бледного, Безы, Хашима. Перебрасывались шуточками, приветствовали «тылы». Выгрузили пленных. Их было трое – Деян, Ненад и хорошенькая сербка.

Мехмет заулыбался, подошел к девушке, взял ее двумя пальцами за щеки. Та задергалась, попыталась отстраниться:

– Пустите… пожалуйста!

Мехмет обернулся к Хашиму, спросил:

– Чье?

Да, подумал Хашим, выпустить. Как-нибудь при случае.

Смук незаинтересованно пожал плечами:

– Общее. Порадуй ребят, а то после Селины все нервные.

И добавил подошедшему Безе:

– А этих двоих – ко мне, прямо сейчас. И накрой нам стол с видом. Давно у нас не было гостей.

Девушка не понимала по-албански и испуганно переводила взгляд со Смука на его помощников и обратно. Бойцы Безы повели сербов вверх по склону к штабному шатру.

Мехмет подозвал своих, двое оаковцев подхватили сербку под локти.

– Не надо! Пожалуйста! – закричала она.

Мехмет отвесил ей тяжелую хлесткую оплеуху. Придвинулся вплотную, сказал на сербском с сильным турецким акцентом:

– Молчать! Молчишь – живешь. Поняла?

Девушка тихо заскулила сквозь зубы, опустила голову. Люди Мехмета уволокли ее в лагерь.

Смук направился к себе. Маленький отдельный коттедж, отдаленно напоминающий швейцарские шале, стоял ближе к вершине холма, метрах в пятидесяти от желтого дома. Сюда входа не было никому. Точнее, почти никому.

Смук вошел к себе, оставил оружие в прихожей. Разделся до пояса, в ванной комнате набрал полную раковину воды, плеснул на лицо. Посмотрелся в зеркало. Почувствовал движение за спиной.

Тонкие цепкие пальцы скользнули по его спине от талии к плечам.

– Как прошло? – вопрос повторился, но задан был тихо и участливо.

Смук поймал руку у себя на плече, на секунду прижался к ней щекой. Тонкий шелк черной блузки был прохладным. Легкий аромат духов возбуждал.

– Под ноль. На одно село без сербов стало больше. Плюс выманили людей Милича. Передал ему привет.

Почувствовал, как нежное сильное тело прижимается к его спине. Теплые ладони обогнули его бока, всползли по груди, коснулись сосков. Мозг затуманился. Захотелось все отложить. Унести ее наверх в спальню. Почувствовать себя обычным мужчиной, насладиться своей женщиной.