Балканский рубеж

– Глупо получилось, – сказал он. – Значит, мне от тебя вообще никакой пользы? Не того оставил в живых?

Деян, побледнев, следил за бегущим Ненадом. Оаковцы стреляли по очереди и не слишком интенсивно. Возможно, просто для острастки.

Смук, не отрываясь, смотрел, как серб, видимо, сбивший дыхание, торопливо шагает вверх по склону. Вот уже и добрался до первых деревьев. Яркая беззвучная вспышка скрыла Ненада.

– Так, Деян?

Прилетел звук взорвавшейся мины и почти сразу – протяжный крик боли. Дым над местом взрыва растаял. Смук наблюдал в бинокль, как Ненад без обеих ног пытается ползти дальше к мифическому спасению, извивается, открывает рот.

Вспышка – и снова стало ничего не видно, но страшный крик Ненада продолжал звучать еще две секунды. Затем донесся звук второго взрыва, и наступила тишина.

– Я знаю только место встречи, – сказал Деян.

Смук отложил бинокль, сдержанно и доверительно улыбнулся:

– Разумный выбор!

* * *

Грузовик и два джипа оаковцев вытянулись в цепочку на лесной дороге. Если бы сейчас они наткнулись на военный или полицейский патруль, югославам пришлось бы несладко – Хашим взял с собой больше двадцати человек и не только стрелковое оружие.

Он развалился на переднем сиденье. Джип вел его помощник Энвер.

– Как будем действовать? – спросил Хашим.

– Ты командир.

– А если б меня не было, ты бы что сделал?

Энвер задумался.

– Посадил бы пленного за руль, сам сел рядом, оделся бы, как тот, второй. Еще двух человек – лежа на заднее.

В багажнике джипа ворочался Деян со связанными руками и заклеенным ртом.

– Фактор внезапности, – объяснил Энвер. – Всех, кто с оружием, отстрелили бы сразу. Остальных – вязать и к Фитиму, как он велел.

Хашим устало вздохнул:

– Ерунда это все. Амир вон уже показал «фактор внезапности». И где он теперь? И где его бойцы? Если на ферме засели те же, кто взял Амира, схватишь пулю в лоб, удивиться не успеешь.

– Что же тогда делать? – занервничал Энвер.

Понял, что волей-неволей станет соучастником, потому что его непосредственный начальник не собирается выполнять поручение самого Фитима Боллы.

Хашим не стал утруждать себя ответом. Он смотрел за окно и мечтательно улыбался. Кого-то «вязать» у него в планах не было.

Глава 26

Окович на фотографии улыбался так весело и искренне, что проходящие мимо начинали сами улыбаться в ответ, а потом спохватывались, хмурились, отводили взгляд. Три портрета висели в холле полицейского управления, миновать их было невозможно. Милена, совсем молоденькая инспектор-стажер, только-только после полицейской школы, дрожащими руками меняла на портретах черные ленточки. Когда пришла страшная весть, не нашлось подходящей ткани и углы фотографий временно заклеили черной изолентой. Теперь она отлепляла ее и заменяла на благопристойный креп.

Вместе с Шаталовым в здание вошел пожилой усатый дядька из дорожной полиции.

– Что уж, не было Оковича посерьезнее? – придирчиво спросил он.

Милена дернулась, словно ее ударили, повернулась к полицейскому и сказала, гордо подняв подбородок:

– А он всегда улыбается!

Дверь в кабинет Милича была приоткрыта. Шеф сидел в кресле, локти на столе, руки в замок, лбом в руки.

– Драган… – Шаталов шагнул в кабинет, позвал негромко.

– Радо… – Милич не изменил позы. – Не говори ничего, ладно? Все ищут слова, а лучше без слов. Ты здесь без году неделя, не знал их толком.

Шаталов сел перед шефом.

– Вы вызывали.

Милич убрал руки от лица. Сейчас он был похож на глубокого старика.

– Они идут, Радо! – сказал он. – Они все ближе к городу. Отрубаем одно щупальце – вырастает три.

– Значит, работы прибавляется, – сказал Шаталов.

Милич развернул на столе карту района.

– В пяти километрах отсюда есть заброшенная ферма. Хозяева уехали еще осенью. Два часа назад там была стрельба, взрывы. Или где-то рядом. Хотел тебя попросить.

– Да?

– Соваться туда с нарядом…

– Рискованно, – подсказал Шаталов.

– ОАК подбирается к городу. Им понадобятся аванпосты. Схроны. Надежные лежки. Надо бить бандитов во всех таких местах, пока они здесь не освоились, не прижились. Подберись, изучи обстановку: есть там кто или нет. Если да, то сколько, как выглядят, на чем приехали. И сразу назад! Понимаешь?

* * *

Шаталов оставил машину в полукилометре от фермы – загнал в лес, чтоб не было видно с дороги. Солнце уже село, но сочно-розовые облака отбрасывали вниз последний вечерний свет.

Шаталов вышел к опушке. Вниз под горку тянулось незасеянное поле. Метрах в ста вросло в землю старое одноэтажное здание, огороженное развалившимся забором. Крыша просела, в узких горизонтальных окнах под стрехами недоставало стекол. Одинокий фонарь на деревянном столбе покачивался от ветра, светил тускло, помигивал.

Несколько минут Шаталов наблюдал и вслушивался. Тщетно – ни единого звука не доносилось из здания, и вокруг стояло подобие тишины – ветки чуть шелестели листьями, где-то в кустарнике свиристели пичуги. Не выходя на открытое пространство, Шаталов двинулся в сторону единственной дороги, подходящей к ферме через лес.