Балканы: окраины империй

Вишеградская послевоенная жизнь оказалась немного похожей на литературную карикатуру. Провинциальную пустоту вдруг оживил Эмир Кустурица. В отличие от Андрича (боснийского хорвата по крови и серба по позднему самоопределению), продвигавшего идею южнославянского равенства и первым поддержавшего резолюцию о единстве сербскохорватского литературного языка, Кустурица настаивает на четкой идентификации народов. Знаменитый кинорежиссер, расцвет таланта которого пришелся на 1980–1990-е годы, происходит из семьи сараевских мусульман. Со временем Кустурица пришел к выводу, что у его далеких предков были сербские корни. В 2005 году он принял православную веру и сменил мусульманское имя Эмир на православное Неманя; так звали основателя средневековой сербской монархической династии. В юности Кустурица, подобно многим югославским интеллектуалам титовской поры, считался стихийным анархистом, что легко заметить по его ранним (и лучшим) фильмам. Постепенно он сдвинулся в своем мировоззрении к антиамериканизму и державности. Теперь Кустурица выступает за реставрацию монархии, охотно дружит с Никитой Михалковым, недолюбливает империалистов и регулярно принимает ордена и премии от православных патриархов.

Богатые и знаменитые могут позволять себе разные чудные капризы; это право заработано их творческими или предпринимательскими дарованиями. Андрич сказал о таких, что они способны «соединять гордость со славой». В 2006 году в известном редким видом сосен туристическом районе Златибор на юго-западе Сербии, на холме Мечавник, Кустурица построил этносело Дрвенград, сначала как кулису к фильму «Жизнь как чудо», а потом — в качестве замены «безвозвратно утраченному из-за войны Сараеву». Улицы этого села, предназначенные не для сельской жизни, а для проведения творческих семинаров и конкурсов, названы по выбору его основателя и дают представление о политических и культурных предпочтениях Кустурицы. Честь быть увековеченными выпала, в частности, Эрнесто Че Геваре и Гаврило Принципу, Федерико Феллини и Андрею Тарковскому, Диего Марадоне и Новаку Джоковичу, а Михалкову и Николе Тесле[25] досталось по целой площади. Есть в Дрвенграде шуточная тюрьма, за решетку которой Кустурица «посадил» американского президента Джорджа Буша-младшего и генерального секретаря НАТО Хавьера Солану, наказав их таким образом за бомбардировку Югославии; есть кладбище плохих кинофильмов, тоже по персональному выбору главного гробовщика. Каждую зиму хозяин Дрвенграда, используя связи в гламурном и политическом мирах, организует в своем селе фестиваль Küstendorf — мероприятие антикоммерческого характера, без всяких красных дорожек. Победителю конкурса короткометражек вручают приз «Золотое яйцо». Так Кустурица воюет против глобализма и мирового капитала, одновременно продвигая идеи «зеленого мира», сербства и всеобщего равенства в хаосе.

Вслед за селом из дерева настала очередь Каменграда: от лесов Златибора до Вишеграда всего-то около 20 километров. Новое идеологическое строительство, прицельно посвященное Иво Андричу, Кустурица затеял на лужайке чуть ниже османского моста по течению Дрины, там, где в нее впадает небыстрый Рзав. Этот поросший ореховыми деревьями Мезалинский луг на стрелке прежде, до появления вишеградской гидроэлектростанции, заливало при каждом наводнении, но с конца 1980-х ситуация изменилась. Это предприятие Кустурицы на паях с боснийской Республикой Сербской оказалось поосновательнее — целый квартал на полсотни строений, с муниципалитетом, театром-кинотеатром, гуманитарным институтом, храмом Святого Князя Лазаря, памятниками и рынком, музеем и художественной галереей, гимназией и Академией искусств, даже с небольшими яхт-клубом и пристанью. Прекрасный мраморный и гранитный город-солнце, ослепительный и жаркий летним днем, торжественный и грамотно подсвеченный ночью, так, чтобы православный купол эффектно смотрелся на фоне османского моста. Храм этот не простой, а специальный, он чтит славу главного героя Косовской битвы. В последние годы именно сюда, а не на древнее поле брани, не к Газиместану, собираются на торжественное богомолье сербская номенклатура и патриотическая общественность, поскольку доступ в Косово теперь затруднен. Чуть сместился и фокус политической мифологии: наряду с косовскими мотивами зазвучал мотив сербской Боснии как важного национального бастиона, нуждающегося в вечной обороне.