Балкон во вчера и завтра

Надо же, от всех переживаний я начисто забыла о портшезе! А он был сейчас кстати — никто ни меня не заметит, ни портрет. И всё прекрасно, но куда портрет деть? Уничтожить? Где? И я ведь, между прочим, направляюсь к банкиру Медицейскому. А там могу портрет уронить или некстати положить на стол. Вот будет кошмар, ведь Шер — благодетель банкира, а портрет подписан!

И так просто его не изрежешь, не порвёшь: не холст — доска толщиной в палец. Зачем этим Шерам вздумалось увековечивать себя на деревяшке? Была бы обычная картина…

— Эй, стоп! — сказала я носильщикам. — Несите меня домой!

Они безо всякого удивления повернули портшез. Замечательно невозмутимые ребята!

Я сидела и рассуждала. Сжечь? Даже если я вернусь домой, то где развести огонь? В кухне — Морис, во дворе — дети. А может быть просто соскрести краску? Ножом, кинжалом… да чем угодно? Это мысль! Да, соскрести, и дело с концом!

Довольная, я положила портрет на колени изображением вниз и откинулась в кресле. Портшез мягко покачивался, я успокаивалась после приключения, глаза мои начали слипаться. Что-то даже начало сниться.

«Соскрести?» — как будто сказал мне тихий голос Маргариты. Вздрогнув, я открыла глаза, сердце взволнованно стучало. Взяла портрет в руки и посмотрела на него. Франсуаза Шер глядела мне в лицо: женщина, одежду которой я затолкала в шкаф, деньги которой тратила, сына которой обманула, друг которой был уверен, что артефакт при ней, и пополнял её счёт, портрет которой я хотела уничтожить.

А ведь никто сюда меня на верёвке или в кандалах не тащил. Уже третий раз я пользуюсь артефактом Франсуазы. Мне было скучно, неинтересно в своём мире, и я заявилась сюда. Развлекаться…

Франсуаза Шер глядела на меня. Высокомерно и с укором. «Ну ты и дрянь!» — говорил её взгляд.

Я оказалась в её одежде, на лошади, взятой ею напрокат, с её деньгами и бумагами — ладно. И что я сделала? Обманула сына Франсуазы, дурачила знакомых ей и даже чужих людей. Создала для неё неприятную ситуацию при королевских дворах. А сейчас и вообще пытаюсь уничтожить всякую память об этой женщине, хотя сама жду не дождусь момента, когда отсюда удеру.

Мне стало жутко. А если потом, когда-то, через какое-то время она или её друзья прибудут в мой мир и в отместку уничтожат всякое упоминание обо мне? И я буду тыкаться туда-сюда, доказывать что-то, но мне будут отвечать: «Вы не похожи!» или «Где ваши документы?» или «А кто вы вообще такая?»

Нет, уничтожать портрет нельзя. Спрячу куда-нибудь. Сама же буду носить маску или вуаль. Кто недавно встречался с госпожой Шер? Никто.

Никто?

Что-то вспомнилось. Какой-то червячок сомнения — как любит говорить Сёмина мама — зашевелился. Встречались с ней. Встречались. Но вот кто?

Виконт Питт!

Как же я забыла о «замечательном» плане госпожи Шер и виконта против негодяя Медоуза? Питт видел госпожу Шер совсем рядом, они много разговаривали, он даже видел одновременно и её, и леди Арабеллу. Но даже если она ни разу не подняла вуаль, трудно поверить, что он не заметил разницы между нею и мной. Хотя… прошло несколько месяцев… может быть, у паренька плохая память на людей. Ошибся и ошибся — мне же лучше.

Портшез остановился. Задумавшись, я вышла из него.

Что это? Ярко освещённая пустая комната. За моей спиной утихал топот ног носильщиков. Передо мной изящный лакей, указывал вход в роскошную гостиную. Кружева, фарфор, золото, драгоценное дерево, бесценные ковры. Прихожая?! Гостиная?! Не видела в доме Шеров таких. Высокие, под уходящий вверх потолок шкафы. Огромные кресла и диваны. Занавешенные плотно окна. Тёмные панели на стенах. Мерцание золота на переплётах книг. Разных оттенков зелёного и золотистого скульптуры и вазы.

— Входите.

Голос вежливый и бесстрастный. Знакомый. Слышала его, когда посещала пиктландских величеств.

Лакей закрыл за мной дверь.

— Проходите же! — теперь стало понятно, откуда доносится голос.

Хозяин не за столом. За столами такие обычно не обитают. Голова почти под потолком.

Вот, значит, как ноги прирастают к земле от страха? Я не сводила с него глаз. Он открыл рот, я шарахнулась назад, споткнулась о что-то, плюхнулась на диван.

— Наконец-то мне удалось вас изъять, — сказал огромный, аметистового цвета дракон и превратился в первого министра Мэллоя. Такого, каким я его помнила, а не великана. И на том спасибо! Хотя… Голова у меня шла кругом. Огромный дракон — это не танцующий ботиночек или маленький вампирчик. Да ещё был вторым по важности человеком в Богемии.

— Поднимите вуаль, хочу видеть ваше лицо.

Я подчинилась. Руки дрожали. Два раза вуаль съезжала назад на лицо. Мэллой следил за мной странным взглядом: раздражённо и с интересом одновременно. Так же смотрел на меня временами и Кастельмор. А Кастельмор — доверенный человек этого министра. Мне стало немного спокойнее.

— Вы откуда взялись? — строго спросил Мэллой. — Как только я изъял одну, сразу появляется другая. И опять под видом этой бедной Шер!

Я молчала. Ничего не могла сообразить. Не понимала, о чём меня спрашивает этот человек-дракон.