Баллада о бомбере

— Сегодня нашему имениннику исполняется уже… гм… немало лет. Мужской возраст. Пришло время матереть! И я рад, что удалось приложить мужскую руку к этому знаменательному событию. Запомни — мир может лететь ко всем чертям, это его проблемы. Но мужчина должен всегда оставаться мужчиной. Слово его нерушимо. Его закон правит жизнью! Чего мы все тебе и желаем, чтоб понял и был таким.

Чокаются и пьют.

Оживление, еда, тосты наезжают один на другой.

— Я желаю тебе всегда такую хорошую компанию, как эта! — И негритянка целует его в губы.

Лера ревниво вспыхивает.

— Дорогой Гоша! — возглашает она. — Я очень рада быть на этом замечательном празднике в кругу твоих родных и желаю тебе достичь мировых высот в музыкальном искусстве и стать гордостью нашей страны! — И, самолюбиво глядя на негритянку, тоже целует его.

Старик стучит ножом по бутылке. Гоша встает, покачиваясь:

— Я благодарю всех… (проникновенно смотрит на каждого) что вы ко мне так… в общем… я постараюсь оправдать ваше доверие… спасибо!

Концертно кланяется, пьет до дна.

100. В комнате мальчика. Он сидит с девочкой, держа ее за руки.

— А кто эта… Тринидад?.. — спрашивает девочка.

— Приходит готовить, — подумав, отвечает мальчик.

— У вас есть прислуга? — удивленно-уважительно спрашивает она.

— Сейчас у многих есть. — Он небрежно пожимает плечами.

— А почему черная? — Она уязвлена его социальным повышением.

— Дешевле. А ты что, против дружбы народов?

101. Старик один за столом. Быстро высыпает содержимое сумочки негритянки. Просматривает документы: паспорт, студенческий.

Негритянка входит, смотрит печально:

— Я здесь учусь, — говорит она.

— Еще не научилась? — спрашивает он, делая двумя руками натягивающий на бедра жест. — Или — по научному обмену?

— Я учусь быть доктором… врач…

— А это — семинарская нагрузка? Производственная практика?

— Я не проститутка. Просто надо деньги. На билет домой.

— И я не вор! Просто надо деньги. Я уже дома. — Он гогочет.

Негритянка садится, он ласково треплет ее, наливает, в бокалы отсутствующих подростков бухает водки и дополняет шампанским:

— Молодые! Где вы там?

102. Стол опустошен, вечер кончается.

Девочка сидит осоловело, вдруг икает.

Мальчик отламывает шоколада, тянет в рот.

Старик бьет его по руке. — Девочка смотрит недо уменно.

— Я худею, — объясняет мальчик.

— Тебе пойдет, — заплетающимся языком соглашается она.

— Кофе с каплей коньячка, — старик разливает, ухмыляясь…

Выпив, девочка, шатаясь, уходит в туалет, шум воды из бачка.

— Женишься на ней? — строго спрашивает старик мальчика.

— Н-не знаю… — смущается он.

— Пора знать! Если нет — тащи в койку, готова. Если да — вези домой.

103. Мальчик, весь в новом, идет с девочкой по ночной улице.

— Ты прикинулся, — говорит она.

— Дядя подарил.

— О? Он кто у тебя?

— Пенсионер… — мальчик делает неопределенный жест.

— Богатый пенсионер? Это что-то новенькое.

— Ну… Он работал на Севере. В Магадане. Раньше много платили.

— А кем?

— Ну… вроде юриста.

Доходят до ее подъезда, она берется за ручку двери.

— Ты мог бы меня сегодня поцеловать! — говорит девочка насмешливо, показывает ему язык и убегает.

— Бабы… — мрачно говорит мальчик и неумело сплевывает.

104. Домашняя идиллия. Негритянка стирает в ванной, напевая.

Мальчик у себя делает уроки, гантели рядом на полу.

Старик в большой комнате, мурлыча под нос, чистит пистолет. Закончив и собрав, приступает к изготовлению разового глушителя: режет картон, клеит цилиндрики, колет дырочки, мерит к стволу.

— Выключай меня! — зовет он.

Мальчик, прийдя, выдергивает электрошнур кресла из розетки.

— ТТ, — пренебрежительно тянет он, глядя на пистолет.

— А сало русское едят, — хмыкает старик. — ТТ, — наставительно говорит он, — это знаменитый Браунинг № 2 образца 1903 года. — Вынимает обойму, выщелкивает патрон: — Сделанный под знаменитый маузеровский патрон 7,63 мм. — Вертит патрон: — В бутылочной гильзе мощный заряд пороха, обеспечивающий такую скорость удлиненной пули, что не держит никакой бронежилет. Понял, оружейник Просперо?

— А это что? — Мальчик указывает на глушитель и картонки.

— А это для тех, кто не любит лишнего шума, — говорит старик.

105. Негритянка развешивает на балконе белье.

Пиликанье скрипки мальчика. Резкий звонок в дверь.

— Погоди, — говорит старик мальчику, идущему к двери. Надевает на пистолет глушитель, прикрывает газетой в другой руке.

Звонок повторяется.

Старик едет за угол коридорчика.

Негритянка, войдя, с испугом смотрит на его лицо, пятится…

Еще звонок и стук в дверь.

— Открой, — тихо велит старик. — Не стой перед дверью, прижмись к стене.

Бледный мальчик, открыв дверь, отпрянул к стене.

В дверях стоит девочка с портфелем и смотрит удивленно.

— Ты почему школу опять пропустил? — строго спрашивает она. — Химоза грозит — не допустит тебя до экзамена. — Заходит. — А чего это у тебя такое лицо? — Озирается.

— З-з-здравствуй, — обретает дар речи мальчик.

— Я тебе уроки принесла. — Она по-хозяйски раздевается, влезает в тапочки из-под вешалки.

— Милости просим, — сияет радушием старик, въезжая.