Баллада о тамплиерах

Поведение человека в нищенском одеянии было странным и настораживающим. Торчащие во все стороны волосы застыли засаленной гривой. Просторная туника была не в силах спрятать живот, напоминавший бочонок. Для обладателя столь крупного тела он двигался очень резво. Спрут никак не мог разобрать его истинных намерений за безумством в покрасневших глазах.

«Упитанный для бедняка», – подметил капитан.

Однако всё же напрягся. Ведь от чудаков вроде него можно было ожидать чего угодно.

– Откуда тебе знать, где моё место?

Толстяк снова обратился к народу:

– Знает ли дитя, сидя в утробе, материнскую любовь? Знает ли птица, впервые летящая на юг, в какой тот стороне? Они знают это от рождения! Как и провидец знает, – человек указал большим пальцем на себя, – что будущее наступит, хотя его и не видел.

– Меня тоже не подводят мои глаза, – уверенно сказал Пьёвро, – я вижу безумца перед собой!

Провидец переменился в лице, затем расплылся в улыбке:

– Безумец, – умильно улыбаясь, произнёс толстяк, – и такое я слыхал. Мне давали много имён: «Лишённый ума», «Уродец», «Отшельник». Что ещё могла сказать слепота этих глупцов!? Но я не безумнее тебя. Ведь это ты доверяешь только своим глазам.

Он приблизил щекастое лицо к моряку.

– Ты один не знал, что придёшь сюда, хотя всё уже сошлось для того, чтобы это произошло.

Капитан был не особо рад выслушивать подобные пророчества от проходимцев. И, отмахнувшись, надменно произнёс:

– Прибереги поучительные речи для своей паствы. Пророк был бы последним, к кому я бы пошёл по собственной воле…

– Пророк?! – Отозвался человек, изобразив загадочный вид. – А вот это что-то новенькое. У меня нет дара, я просто не мешаю себе смотреть…

Спрут уже собирался покинуть это сборище, как вдруг странный человек заговорил о том, что являлось его, Пьёвро, личной правдой. И это остановило капитана.

¬      – Я вижу, твою жизнь забрало море, но знай: оно её и вернёт.

Странно было слышать от незнакомца то, что он и сам давно позабыл. Но всё же эти слова отозвались в душе. Однако моряк решил не показывать вида и равнодушно спросил:

– Да что ты об этом знаешь?

Народ стал перешёптываться, людям явно нравился неожиданный поворот.

– Вижу лишь: лодка без вёсел плывёт против течения. Ведь передо мной невольник своих деяний.

– Что это значит?

– Так ты ещё и глухой?! – громко отозвался пастырь.

Вокруг загоготали, а нищий пророк продолжил:

– Я уже говорил. Ты не на своём месте. Но как бы ты ни убегал, как бы ни прятался, ты неизбежно окажешься там, где тебе суждено быть!

– И где же мне место? Удиви меня!

Толстяк не торопился с ответом, и зеваки стали переглядываться, строя собственные догадки. Уличное представление становилось всё более захватывающим.

– Твоё место… – голос его зазвучал, набирая силу, так что все замерли, – среди мертвецов!

Вмиг притихшая толпа шарахнулась в стороны. Капитан закипел, расценив всё как насмешку, но воздержался от того, чтобы тотчас же проучить этого лже-пророка.

– Твой язык без страха, может, хоть голова побоится остроты моего меча, – невозмутимо сказал он, похлопав рукой по ножнам, – или в ней одна требуха, как и в твоих словах?!

– Глупец! – проповедник обратился к испуганным людям: – Глядите, как он отчаянно отказывается прозреть.

Придвинувшись к Спруту, толстяк схватился обеими руками за меч капитана и перешёл на шепот:

– Мы все умрём. И я тоже. Рано или поздно, от твоей руки или нет. Значение имеет лишь то, уйдёшь ты прозревшим или всю жизнь проживёшь в темноте!

– Складно толкуешь, да только разгадывать твои загадки у меня нет желания.

– Люди так привыкают к тьме, что жмурятся изо всех сил, боятся быть зрячими. Нужна смелость, чтобы увидеть свет.

Пьёвро ничего не ответил, а только пристально посмотрел в глаза безумца. И жутко было даже не от его слов, а от того, что люди верили в его правоту.

– Ты просто ещё не на своём месте. Вот и не видишь!

Этот балаган пора было заканчивать.

– Прощай, – Спрут слегка оттолкнул проповедника и зашагал вперёд.

Зеваки расступались перед моряком, крестились, кто-то плевал через плечо. Все сторонились его, как прокажённого, никому не хотелось подобной участи.

Уходя, капитан услышал слова, брошенные вдогонку:

– Нельзя опоздать туда, куда должен прийти.

Вскоре Пьёвро и Ги прибыли к жилищу доносчика. Спрут приблизился к двери и прислушался. Внутри дома было тихо. Моряк постучал. Дверь со скрипом приоткрылась.

– Дурной знак, – прошептал Спрут.

– Для кого, – так же тихо отозвался юноша, – для нас или для тех, кто здесь живёт?

– Для всех, – обронил Пьёвро и бесшумно вошел внутрь.