Баллада о тамплиерах

Осла освободили от упряжи, но тут случилась непредвиденная задержка. Спешно откупоривая свой бурдюк, монах заговорил:

– Этот очень выносливый и трудолюбивый негодник никак не желает работать, пока не отдохнёт или не подкрепится, в хорошие дни.

– А вино-то зачем? – недоумевал Карл, глядя, как ушастый привычно поглощал благородный напиток.

– У коней наших врагов длинные ноги, а у него не выше собачьих. Так что надо уравнять шансы. Это придаст ему прыти.

– А почему именно вино?

– Что сказать… таким его сделал Господь.

– И-а-а! – заревел Везувий, глаза его вмиг расширились, став размером со сливу.

Осушив досуха кожаный мешочек, осёл, подгоняемый монахом, бросился в гущу леса. Незнакомый с особенностью Везувия, Карл поражался тому, как тот ревел горном и, подобно дикому жеребцу, мчался вскачь. Люди еле поспевали за звериной прытью, пробирались через бурелом, сквозь овраги и заросли. Луку мучила одышка. Колкие ветви хлестали, к лицу липла паутина. Они падали и подымались, не смея задерживаться.

Тропа стала круто подниматься вверх. Беглецам уже удалось уйти довольно далеко, когда на безлесном участке их заметили. Холмистая местность позволила ненадолго оторваться от преследователей, но за спиной были слышны выкрики и угрозы. Враги наступали на пятки, затягивая смертельную петлю. Стало ясно, что до ущелья не добраться. Крушные горы преграждали путь, густой лес встал стеной, отрезая дорогу на запад. Друзья оказались в западне. Больше бежать было некуда.

Бургундец рванулся в гору, резво преодолевая скользкие камни и валуны. Оглянувшись, Карл увидел, что старый человек уже не в силах бежать вперёд. Лука опустился на землю и тяжело дышал.

«Господи! Это конец!»

Для старика настало время принять неизбежное. Монах пытался отогнать осла, объясняя ему, как человеку, что здесь опасно. Но тот удалялся на несколько шагов и вновь оказывался подле него.

Монах взглянул на Везувия и попросил у него прощения:

– Прости, дружок, что втянул тебя в это. Скачи. Они не пощадят никого из нас.

Ослик не унимался, тыкался мордой в плечо монаха и неустанно ревел.

«Как странно! – размышлял Лука, чувствуя, как на самом деле ощущаются последние мгновения жизни, когда ты всё принимаешь. – Волна убийц в христианском обличье со звериной, нечеловеческой кровожадностью несется прямо на нас, двух отчаянных незнакомцев, что стали братьями волею судеб. Как удивительно и печально видеть больший отклик человечности в душе божьей твари!»

Неожиданно его окликнули, и он обернулся.

– Ну, что ж, святой отец. Подымайтесь!

Карл возвратился, не смея оставить монаха одного. Это омрачило сердце Луки, но обрадовало его душу.

– Не стоило. Вы слишком превозносите цену старческой жизни. Однако вся эта история вернула меня в юность, пока не заныли колени, – монах с иронией указал себе на ноги, – кажется, я своё уже отбегал.

Пеший вражеский отряд двигался прямо на них. Глядя на надвигающуюся опасность, рыцарь промолвил:

– Настал наш час!

Друзья встали рядом. Карл пытался подбодрить цистерцианца:

– Не так горько пасть в бою рядом с вами, отец Лука. Славная бы вышла повесть о наших подвигах.

– Это взаимные чувства, сын мой, – отозвался монах.

На мгновение он поймал себя на мысли: «Не станет нас, не станет и нашей правды, а завтра злодеи напишут о себе, как о героях. Такой апокалипсис будет пострашней собственной гибели».

Лука глядел в безбрежную синь, то ли ожидая какого-либо ответа, то ли хотел запомнить Небеса такими, глядя на них в последний раз с этой стороны.

«В этой схватке невозможно пасть с честью, – сомневался монах. – Это не битва, это убийство, бойня. Тевтонцы сомнут нас, как молот яичную скорлупу. Но мы исполнили свой долг. Господь ждёт нас в Царстве своём!»

Они храбро держались перед неизбежной участью своей. Колени уже не тряслись, рука была тверда…

Странная компания: рыцарь, монах и осёл – встречали исход вместе.

Но пути Господни и вправду неисповедимы!

Затрещали ветки, столетние дубы зашумели на разные голоса. Высокие кроны зашевелились, словно проросший кореньями великан пробудился от многовековой спячки. Ближайшие заросли раздвинули ветви, выпуская людей одного за другим. Оживший лес ощетинился. Со всех концов из чащи выходили копейщики, лучники. Кто меч держал, кто – рогатину. Беззнамённое войско продолжало стекаться, смыкая ряды, плечо к плечу.

Тевтонцы резко прекратили атаку. Внезапно появившийся противник уже превышал их числом и продолжал расти. Боевой рог загудел над равниной. Германцы ринулись возобновить строй и защитить фланги. Медлить было опасно. Их войско было слишком растянуто. Появление ополченцев из леса застало их врасплох.

Лука и Карл переглядывались, недоумевая, кто же прибыл на выручку в последний миг? Ряды безымянного отряда раздвинулись, пропустив всадников. Один из них, выставив меч перед собой, пламенной речью воодушевлял свое воинство: