Баллада о змеях и певчих птицах

Хевенсби-холл разразился бурной овацией, однако Кориолан не мог отвести глаз от доктора Галл. Что скрывается за этим непроницаемым выражением? Поверила ли она в чудесное воздействие песни Люси Грей или подозревает нечестную игру? Даже если доктор Галл узнает про уловку с платком, может быть, она и простит его, ведь результат превзошел все ожидания.

Доктор Галл милостиво кивнула.

– Сегодня все внимание должно принадлежать не мне, а Гаю Брину. Вероятно, его одноклассникам найдется что вспомнить.

Липид развил бурную деятельность, опрашивая учеников в Хевенсби-холле. Доктор Галл не зря предупредила Кориолана заранее, и он оказался единственным, кто обошелся без шуток или забавных историй: ему удалось связать воедино героическую потерю, змей и возмездие, постигшее трибутов на арене.

– Мы ни за что не оставим без последствий гибель столь выдающегося капитолийского юноши! Когда нападают на одного из нас, мы даем сдачи и бьем в два раза сильнее, как уже говорила доктор Галл.

Липид попытался перевести разговор на необычное представление со змеями, которое устроила Люси Грей, однако Кориолан не пожелал развивать тему.

– Она замечательная девушка, но доктор Галл права. Сегодня все внимание принадлежит Гаю! Давайте поговорим о Люси Грей завтра.

После получаса воспоминаний Липид попрощался с Ио и Фестом, чьи трибуты погибли от укусов змей. Неожиданно для себя Кориолан заключил Феста в крепкие объятия – тяжело было видеть, как верный друг покидает помост. Утрате Ио он также посочувствовал, поскольку она была настроена скорее объективно, чем воинственно, в отличие от оставшихся менторов. За исключением, пожалуй, Персефоны, с которой Кориолан решил разделить ужин. Так сказать, предпочел каннибалов головорезам.

Учеников отпустили по домам, немногочисленные менторы отправились есть стейки. Кориолан оглядел своих соперников. Если он не победит, директор Хайботтом может вручить ему какую-нибудь другую премию, которой не хватит для оплаты учебы в Университете, обосновав это недавним выговором. Надежной защитой станет лишь приз Плинтов.

Кориолан переключил внимание на экран. Люси Грей продолжала напевать своим питомцам, Тесли исчезла за баррикадой, Мизен, Трич и Рипер оставались на возвышениях. Набежали тучи, предвещая грозу, и закат разгорелся заревом. Из-за непогоды стемнело рано, и не успел Кориолан доесть свой пудинг, как Люси Грей исчезла в сгустившейся мгле. Раздались мощные раскаты грома. Кориолан надеялся, что в свете молний будет хоть что-нибудь видно, однако из-за ливня ночь сделалась непроницаемой.

Кориолан решил спать прямо в Хевенсби-холле, как и другие менторы. Никто, кроме Випсании, не догадался захватить постельные принадлежности, поэтому расположились в сдвинутых креслах, пристроив школьные сумки вместо подушек. Из-за дождя в зале стало прохладно, и Кориолан вскоре задремал, время от времени вскидываясь и поглядывая на экран. Гроза разогнала трибутов по укрытиям, смотреть было решительно не на что, и наконец он уснул. Перед рассветом он резко вскочил. Випсания, Урбан и Персефона крепко спали. Невдалеке блеснули темные глаза Клеменсии.

Кориолану не хотелось с ней враждовать. Если дом Сноу падет, то ему понадобятся друзья. До случая со змеями он считал Клеменсию близкой подругой. Вдобавок она всегда хорошо ладила с Тигрис. Как же загладить свою вину?

Клеменсия держала руку под рубашкой, ощупывая ключицу, которую показывала ему в больнице. Ту самую, покрывшуюся змеиной чешуей.

– Чешуйки прошли? – прошептал Кориолан.

Клеменсия напряглась.

– Понемногу бледнеют. Наконец-то! Врачи говорят, выздоровление может затянуться до года.

– Болит? – Такая идея пришла ему в голову впервые.

– Нет, только кожу противно тянет. – Она потерла чешуйки. – Странные ощущения.

Ободренный ее доверием, Кориолан сделал решительный шаг.

– Прости, Клемми. Мне очень жаль, что все так вышло!

– Ты ведь не знал, что она задумала, – сказала Клеменсия.

– Нет, но потом, в больнице, мне следовало быть рядом. Жаль, что я не вышиб двери и не убедился, что с тобой все в порядке!

– Да! – воскликнула она, затем немного смягчилась. – Я знаю, что тебя ранили. На арене.

– К чему оправдываться?! – Кориолан всплеснул руками. – Толку от меня ноль, мы оба это знаем.

Легкий намек на улыбку.

– Почти ноль. Пожалуй, толк от тебя есть, ведь сегодня ты не дал мне выставить себя полной дурой.

– Разве? – Он прищурился, склонив голову набок. – По-моему, это я в тебя вцепился. То ли спрятаться хотел, то ли просто на всякий случай.

Клеменсия рассмеялась, потом посерьезнела.

– Зря я винила во всем тебя. Понимаешь, мне было очень страшно!

– Еще бы, Клемми. Жаль, что сегодня тебе пришлось это увидеть.

– Знаешь, как ни странно, мне даже полегчало. Думаю, оно сработало как терапия. Я ужасный человек, да?

– Нет, – покачал головой Кориолан, – ты очень храбрая.