Баллада Редингской тюрьмы

Прав или нет Закон — не знаю,
   Одно в душе живет:
В тюрьме — тоска, в ней стены крепки,
   В ней каждый день — как год.
И каждый день в том долгом годе
   Так медленно идет.

И знаю я: все, все законы,
   Что сделал человек,
С тех пор, как первый брат убит был,
   И мир стал — мир калек, —
Закон мякину сохраняет
   И губит рожь навек.

И знаю я, — и было б мудро,
   Чтоб каждый знал о том, —
Что полон каждый камень тюрем
   Позором и стыдом:
В них люди братьев искажают,
   Замок в них — пред Христом.

Луну уродуют решеткой
   И солнца лик слепят,
И благо им, что ад их скрытен:
   На то, что там творят,
Ни бога сын, ни человека
   Не должен бросить взгляд!

Деянья подлые взрастают,
   Как плевелы, в тюрьме.
Что есть благого в человеке —
   Бледнеет в той чуме,
И над замком Тоска нависла,
   Отчаянье — во тьме.

Ребенка мучают, пугают,
   Он плачет день и ночь.
Кто слаб — тем кнут, кто глуп — тех хлещут,
   Кто сед — тех бить не прочь.
Теряют ум, грубеют, чахнут —
   И некому помочь.

Живем мы — каждый в узкой келье,
   Вонючей и глухой,
Живая Смерть с гнилым дыханьем —
   За каждою стеной,
И, кроме Похоти, все тлеет,
   Как пыль, в душе людской.

Водой соленой там поят нас,
   И слизь по ней скользит,
И горький хлеб, что скудно весит,
   С известкой, с мелом слит,
И Сон не хочет лечь, но бродит
   И к Времени кричит.

Но если Голод с бледной Жаждой —
   Змея с другой змеей,
О них заботимся мы мало,
   Но в чем наш рок слепой —
Тот камень, что ты днем ворочал,
   В груди — во тьме ночной.

Всегда глухая полночь в сердце,
   И тьма со всех сторон.
Мы рвем канат, мотыль вращаем,
   Ад — каждый отделен,
И тишина еще страшнее,
   Чем грозный медный звон.

Никто не молвит слова ласки
   С живущим мертвецом,
И в дверь лишь виден взор следящий
   С бесчувственным лицом.
Забыты всеми, — мы и телом
   И духом здесь гнием.

Цепь Жизни ржавя, каждый жалкий
   Принижен и забит, —
И кто клянет, и кто рыдает,
   И кто всегда молчит.
Но благ Закон бессмертный бога:
   Он камень душ дробит.

Когда же нет у человека
   В разбитом сердце сил,
Оно — как тот ларец разбитый,
   Где нард роскошный был,
Который в доме с прокаженным
   Господь, как клад, открыл.

Счастливы — вы, с разбитым сердцем,
   Уставшие в пути.
Как человек иначе может
   Свой дух от Тьмы спасти?
И чем же, как не сердцем, может
   Христос в наш дух войти?

И тот — с кровавым вздутым горлом
   И с мглой недвижных глаз —
Ждет рук Того, кем был разбойник
   Взят в Рай в свой смертный час.
Когда у нас разбито сердце,
   Господь не презрит нас.

Тот человек, что весь был, в красном
   И что читал Закон,
Ему дал три недели жизни,
   Чтоб примирился он,
Чтоб тот с души смыл пятна крови,
   Кем нож был занесен.

К его руке — от слез кровавых
   Вернулась чистота:
Лишь кровью кровь омыть возможно,
   И влага слез чиста, —
И красный знак, что дал нам Каин,
   Стал белизной Христа.