Баллада Редингской тюрьмы

Не в алом атласном плаще
с атласной пряжкой на плече,
костляв, как тауэрский нож,
он прям. И ранен был,
когда в нечаянную ночь
любимую убил.
Ведь каждый в мире, кто любил,
любимую убил.
Убил банальностью холуй,
волшебник — салом свеч.
Трус для убийства поцелуй
придумал. Смелый — меч.
Один так мало пел: — Люблю!
Другой — так много, хоть в петлю!
А тот с идеями связал
убийство. Дескать, свергнем гнет.
Один убьет, а сам — в слезах,
другой — и не вздохнет.
Для комплекса добра и зла,
мой сэр, еще сыра земля!
Мой сэр, еще сыра земля!
              Сыра земля…
Не суетиться мертвецам
у Стикса, медленно мерцать.
Им не натягивать белье,
белье под цвет совы.
Не наблюдать, как мы плюем
у виселиц своих.
Но не убить себя. Следят
священник и мильон солдат,
шериф, тяжелый, как бульдог,
и нелюдимый без вина,
и губернатор-демагог
с ботинками слона.
В наш административный ад
и ты попал, Уальд.
Где Дориан? Где твой прогноз?
Брильянтовый уют.
Вон уголовник произнес:
«И этого убьют.»
Актер, коралловый король,
играй игрушечную роль,
на нарах ублажай и зли
библейских блох, Уальд!
Ведь каждый человек Земли
уальдов убивал!
Не государство и не век,
не полицейский идеал,
а каждый честный человек
уальдов убивал!
Кто мало-мальски, но маляр,
читал художнику мораль.
Читал художнику мораль.
        Читал… Читал…
Идут часы моей судьбы
над Лондоном слепым.
Не поджидаю день за днем
ни оргий, ни огней.
Уж полночь близится давно,
уже все выпито вино,
а гения все нет.
Что гений — мне? Что я — ему?
О, уйма гениев, уму
над бардаком не засверкать
снежинкой серебра.
Будь гениален, как Сократ.
Будь гениальнее стократ
сам самого себя.
И сказку… Сказку береги.
Ни бесу, ни себе не лги.
Ни бесу, ни себе не верь,
не рыцарствуй на час.
Когда твою откроют дверь
определенный час,
он примет формулу твою:
— Что делаете, сэр?
— Творю…
А в вашем вежливом бою
с державной ерундой
один сдается, говорю,
не бык, так матадор!
Ваш бой — на зрительную кровь,
на множественную любовь
на несколько минут.
Твой бой — до дыба, до одежд,
без оглушительных надежд,
в единой — на перо!
Уходит час. Идут часы,
моей судьбы мои чтецы.
Уходит час, и в череде,
пока сияет свет,
час каждый — чудо из чудес,
легенда из легенд!
Но вот войдут червивый врач
и премированный палач.
Врач констатирует теперь
возможности связать меня.
Врач констатирует меня.
«Огня!» — потребует, — «Огня!»
Втолкнут за войлочную дверь
и свяжут в три ремня.

Баллада Редингской тюрьмы (перевод В. Топорова)

1