Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

…Все, ребята, счастливо! «Бери шинель, пошли домой». Ключ суньте под коврик — ну, вы знаете… Бай-бай!

Отключает телефон и оборачивается к товарищу:

— Ты чего-то хотел, Боря?

Атаман поворачивает на звук наглухо забинтованное лицо:

— Вот думаю: а не слабо вам, Алексан Васильч, сделать себе лоботомию?

— Гм… А зачем?..

— Для единства стиля. Классная бы вышла троица: слепой снайпер, парализованный рукопашник и лоботомированный аналитик. Как раз чтоб стоять на паперти перед этой самой… ну, где каменюка та, черная…

— Мечеть аль-Масджид аль-Хаам.

— Во-во. Хаам. Как полагаете — хорошо будут подавать?

— Да уж, я чай, получше, чем в электричках Москва — Сергиев-Посад, — откликается со своей койки Ванюша.

— Ладно тебе, Боря… Ничего еще не известно. Медицина сейчас чудеса творит — были б деньги. А деньги у нас есть.

— Ага — чудеса! Отчекрыживаем у Ванюши голову и пришиваем к моему туловищу… Как тебе, Ванюш, такая идея?

— Шел бы ты в задницу…

— Мы уже — тама. Пора обживаться… Вот, помнится, у ТОГО Робингуда был в шайке слепой, фамилию забыл, — ну, который попадал в мишень на звук удара предыдущих стрел…

Деликатный стук в дверь прерывает атаманову тираду.

— Товарищ подполковник! — понизив голос, окликает того Ванюша. — Если Гюльчетай — спровадьте ее как-нибудь! Ну — ни к чему это всё…

133

За дверью, однако, обнаруживается принц — в довольно нелепом парадном мундире с галунами и аксельбантами.

— Я только что из столицы, мистер Александер: вся королевская семья, в полном составе, выражала благодарность американскому народу в лице посла за те спасенные «Боинги» — ордена, все дела… Так вот, шеф посольской резидентуры ЦРУ подтвердил за коктейлем, что предшествующий запрос о вашей выдаче был недоразумением. Так что живите спокойно — за пределами Штатов, разумеется.

— О-кей. Вы сами-то — как? Обошлось?

— Терпимо. Пару-тройку месяцев, пока всё не порастет быльем, безвыездно побуду в именьи . Потом — в ссылку, куда-нибудь послом. Я, наверное, выберу Англию: ностальгия, знаете ли… оксфордская юность.

— Мне как-то ближе Кембридж…

— Ничуть в том не сомневаюсь, мистер Александер!

— О нет, совсем не то, что вы подумали!..

Экс-разведчики обмениваются печальными усмешками.

— Значит, теперь в Европу, мистер Александер?

— Да. Швейцарские клиники — может, чего выйдет…

— Мы вас отвезем — по своим каналам; береженого, знаете ли… Что-нибудь еще — можно для вас сделать?

— Наши погибшие…

— Всё уже сделано. Ракетчику, Николасу, мы предлагали виллу с полным пансионом в любом уголке мира, но он отчего-то желает домой, в Россию. Гарантии безопасности для него мы выговорили, но…

— Взрослый, чай, — своя голова на плечах.

— Вот и мы так решили… Ладно, это всё про них. А — про вас? Королевский дом Саудовской Аравии вам, прямо скажем, задолжал — неоплатно. Просите, чего душе угодно — как в арабской сказке!

— Как в сказке? — хмыкает Подполковник. — А ведь, пожалуй что, и попрошу!.. Или — сами догадаетесь?

— Кажется, уже догадался… К вашему отлету будет сделано.

134

Солнце — шляпка подосиновика, прорастающего сквозь темную прель горизонта; боковой свет мигом разукрасил барханную рябь скособоченными найковскими галочками. Вытянутые рассветные тени косо линуют заиндевелый бетон дорожки: холодрыга.

На взлетной полосе прогревает двигатели небольшой самолет, чуть поодаль — мерзнет группа провожающих энд отъезжающих. Собственно говоря, провожающий тут всего один — принц Турки аль-Фейсал; очень бледная и очень решительная Гюльчетай (джинсы-кроссовки и спортивная куртка, успешно скрадывающая кой-какие выпуклости явно неэротической природы), как оказалось, тоже отправляется в путь: «Это ваша охрана, мистер Александер — „подарок за счет заведения“. С возложением на нее обязанностей младшего медперсонала».

Последнее, между прочим, точно нелишне: Ванюша-то путешествует на каталке с капельницами, а забинтованный до состояния мумии Робингуд — в кресле-коляске; Николай, с рукой в решетчатом контейнере, идет сам — но и только, носильщик из него никакой.

— Слышь, — окликает ракетчика Подполковник, — до Швейцарии нам так и так добираться вместе. Может, там и долечишься — вникни?

— Не, — качает головой тот, — я сразу домой двину. А то сеструха в трубку ревьми ревет — пока, говорит, целым не увижу, не поверю!

— Ну, как знаешь…

Когда настает пора прощальных рукопожатий, принц протягивает Подполковнику сверток из крафт-бумаги, небрежно перехваченный крест-накрест скотчем:

— Здесь два кило, мистер Александер, на первое время хватит. Я угадал?

— Конечно. Надеюсь, королевскому дому не придется из-за этого переходить на «Нескафе»?

— Переживем. Кстати, можно возродить одну добрую традицию: как-то раз, в разгар Второй Мировой войны, Сталин распорядился ежемесячно посылать в подарок Черчиллю ящик армянского коньяка, полюбившегося тому во время визита в Россию, и посылки те потом приходили «Бульдогу» неукоснительно, до конца жизни — невзирая на Фултонскую речь, холодную войну, отставку и прочие превратности…