Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

— Так вот, 15 января 90-го волнения, начавшиеся в Восточном Берлине еще под Новый год, завершились бескровным захватом здания Министерства Госбезопасности на Норманненштрассе. В руки восставших — нечастая удача в истории революций! — попали все архивы Штази, целые и нетронутые: списки осведомителей с полными собраниями их сочинений, досье на диссидентов и прочая, и прочая… Не нашли только документов Главного управления "А", внешней разведки — ни единой бумажки, ни единого компьютерного файла! А ведь хозяйство было не маленькое: больше четырех тысяч сотрудников центрального аппарата, почти 30 тысяч агентов за границей… Вы, герр Вульфсон, как всегда оказались самым умным и предусмотрительным.

— Вы опять мне льстите, герр О'Миллер. Я, как известно, к тому времени уже три года как пребывал на пенсии.

— Ну-ну, не скромничайте, генерал! Никому, кроме вас, такое было бы не под силу. Когда в 86-ом вас выперли в отставку — как «подголоска московских ревизионистов Горбачева и Яковлева» и вообще без пяти минут диссидента (одна история с самовольной, в обход цензуры, публикацией на Западе вашей «Тройки» чего стОит!) — в руководстве Штази остались одни ничтожества. С одного конца — маразматики-сталинисты, вроде вашего прижизненно-мумифицированного шефа Мильке, с другого — мелкая комсомольская погань из поколения «чего изволите», равно готовая хоть бить по почкам диссидентов, хоть торговать по дешевке краденным оружием со складов ЗГВ или краденными же досье на собственных агентов… Расклад вам на руки пришел — не позавидуешь, но вышли вы из положения с честью. Ваша операция по СПАСЕНИЮ архивов Управления "А", герр Вульфсон — своего рода шедевр, я перед вами преклоняюсь!..

— Не комментируется, — чуть пожимает плечами экс-разведчик, отпивая толику «Пльзеня».

— «Телерепортажи о падении Берлинской стены генерал Вульфсон смотрел уже в Москве. Тут, конечно, сразу приходят на ум генералы (несть им числа), что бестрепетно драпают в заграницу, бросив на произвол судьбы солдат своей разбитой армии, но эту версию мы отметем сразу: не тот человек. С какой же целью сей своевольный вассал примчался, загоняя коней, в замок своего двоедушного сюзерена?» Это то самое исследование, о котором мы говорили, герр Вульфсон; цитирую по памяти… Так вот, журналист тот предполагает, что вы, заполучив в свои руки архивы Управления "А", попытались торговаться с русскими.

Вы отлично понимали, в каком отчаянном положении оказались ваши люди, особенно личный состав нелегальных резидентур в ФРГ. Если те архивы попадут в руки властей Объединенной Германии — их ждет тюрьма за шпионаж, без малейшей надежды быть обменянным ; если в руки чужой спецслужбы — КГБ или ЦРУ, без разницы — их станут перевербовывать, шантажируя прошлой службой, и принуждать к работе на нового хозяина. Этот, последний, вариант был абсолютно неприемлем и для вас самого, герр Вульфсон, и для подавляющего большинства ваших офицеров: одно дело — сражаться за одну Германию в ее войне с другой Германией, и совсем другое — торговать Родиной, шпионя на иностранную державу.

И вы предложили КГБ неплохую, как вам казалось, сделку: пускай Советское руководство, подписывая с канцлером Колем грядущий, так сказать, приемно-передаточный акт на Восточную Германию (типа — "Сдаются по описи: Бранденбургские ворота — 1 шт., нобелевсих лауреатов — 2 шт., третья в мире Олимпийская сборная — 1 шт., etc ), оговорит отдельным пунктом амнистию для ГДР-овских разведчиков — и действующих, кто решит сложить оружие, и тех, кто уже сидит в тюрьмах на Западе. Выторговать такой пункт Советам не составит труда: в конце концов, война-то окончена — и тут ОБЕИМ сторонам положено отпускать военнопленных по домам! Западногерманские и англо-американские шпионы, сидящие в тюрьмах бывшей ГДР, выйдут на свободу немедля, как только, так сразу — почему же их коллеги с другой стороны тайного фронта должны хлебать тюремную баланду?.. В обмен же на такую амнистию вы предлагали передать в распоряжение КГБ агентурные сети Управления "А" за пределами Германии, в третьих странах — прежде всего на Ближнем Востоке. Штази действительно располагала на тот момент превосходной агентурой в мусульманском мире: в Ливане, Сирии, Ираке, среди палестинской диаспоры — это ведь вы обучали навыкам разведывательной и контрразведывательной работы и арафатовский ФАТХ, и «Хамас»; в одной только йеменской резидентуре, в общем-то второстепенной, работало свыше сотни кадровых оперативников! Так что вы предложили русским вполне честный обмен…

— Не комментируется, — повторяет Вульфсон, вновь делая глоток пива, заметно более длинный, чем в прошлый раз.