Баллады снова солгут

— Она исправлена, — Басх снова вынул пергамент из сумки. — Она не так подробна, как вы могли бы желать, но на ней есть кое-что, чего я не нашёл больше ни на одной карте.

— Мне показалось странной манера начертания и… Названия.

— Вы умеете читать?

К моим щекам прилила жаркая волна. В его словах чувствовались удивление и доля уважения.

— Да, я… разбираю буквы, — проворчала я, не желая рассказывать, где именно я этому научилась. — Не такая уж редкость в наших краях, между прочим. Многие умеют, кому приходится с картами дело иметь.

— Если вам интересно, я могу показать, в чем заключается основная особенность этой карты.

Я кивнула. Басх поднял с земли сухую ветку и поднёс её к костру. Кончик ветки легко вспыхнул. Хм, следовало догадаться. Я раньше слышала об этом старом способе: особого рода чёрнила, становящиеся видимыми только тогда, когда нагревается поверхность, на которой они использованы. Басх протянул мне карту:

— Не могли бы вы развернуть её и подержать так некоторое время?

Я повиновалась. Учёный поднёс ветку снизу, держа её очень осторожно, чтобы пергамент не загорелся.

На бумаге отчётливо проступил чёрный извилистый путь от Скалы-Девятки, но не к Девяти Стражам, а к Хардаа-Элинне. Однако, вторая дорога — от Девятки до Стражей — возникла лишь мигом позже. Она была вычерчена прерывисто и тонко, тогда как первая дорога проступала ясной и ровной линией, и по её контуру проходили совсем мелкие и почти незаметные буковки. «Тропа Резчика» — гласила надпись.

— Как говорил один из моих учителей, прямой путь всегда самый долгий, — сказал Басх. — Все знают про прямой путь к Стражам. Но через них нельзя пройти; они — только вехи дороги, которой больше нет. В этой долине есть нечто, способное вернуть её, как я выяснил. Удивляет вас моя настоящая цель?

— Ничуть. Я уже знала таких, как вы.

— Разве?

— Знаете, я уже четыре года как обитаю тут. Все, кто идёт к Стражам, проходят через Семихолмовье. С некоторыми мне случилось пообщаться.

— И что же они вам сказали?

— Разное. Кто-то мечтал о несметных сокровищах за Итерскау. Кто-то наслушался песен и сказок об эльфах и их утерянном царстве. Кто-то грезил могуществом эльфийской магии. У всех были свои причины.

— Вам это кажется скучным?

— Нет. Мне это кажется бессмысленным. Не понимаю этого стремления коснуться того, к чему сами эльфы не особенно спешат возвратиться. Так же, к слову, как и эти очарованные странники из своих путешествий.

Басх вспыхнул, это было заметно даже в свете костра. Я же вдруг поняла, что говорю не как обычная охотница, и прикусила язык.

— Они просто не знали того, что известно мне, — тихо сказал учёный.

— И почему вы так уверены?

— Эта карта существует в единственном экземпляре.

— Да?

— Белка, вы разбираетесь в истории?

— Нет, — соврала я. — Я вряд ли пойму вас, Басх.

— Но вы же наироу. Неужели вам не интересно?

— Нет. Я живу здесь и сейчас.

— Но эльфийская кровь…

— …не делает меня особенной.

Басх не нашёлся с ответом. Я решила, что разговор пора заканчивать. Учёному стоило получше выспаться, и мне нужно было подвести итог этой неожиданной беседе, провести грань между нами и укрепить её.

— Я простая охотница, Басх, и желания у меня простые. Меня все это совсем не увлекает.

— Ну что же, — наконец сказал учёный. — Это ваше право.

Через несколько минут он уже занимался своей постелью, предварительно убрав в сумку все свои канцелярские принадлежности. Я смотрела, как пляшут под свой собственный треск языки пламени, и молчала. Через какое-то время учёный уснул, отвернувшись от мешающего ему света.

Я заметила, как золотисто блестят пряди его волос, выбившиеся из-под плаща. Дура я все-таки…

9

Небо серебрилось будущим снегом. Воздух был холодный и влажный, пропитанный легко узнаваемым запахом ила. Ощущалась близость болот — наша дорога проходила по самому их краю. Зимой они очень опасны: покрытые снегом, они кажутся обычными, ровными и тихими лужайками. Как же, все-таки, хорошо, что нам не нужно в них углубляться!

Наш путь не обещал лёгкости. Протоптанных тропинок тут совсем не водилось, земля была каменистой, то тут, то там попадались крупные валуны — сказывались недалёкие уже предгорья.

Впереди нашей троицы шла я, служа отряду глазами. Замыкал шествие молчаливый Святоша, прикрывая нам спину. Басх, с любопытством разглядывавший лес, шёл посередине, и его это более чем устраивало. Сегодня мне было немного не по себе. Бывает такое чувство, как будто на грани слуха кто-то очень тихо и тонко скребёт ногтем по стеклу…

Путь мы начали ещё засветло, и это чувство мучило меня едва ли не с самого пробуждения. Честное слово, если бы у меня на спине была шерсть, она бы дыбилась. Басху дорога давалась уже легче, и мы прошли довольно много перед тем, как сделать привал.

Для отдохновения мы избрали небольшую скалу, покрытую мхом. Басх присел рядом и стал хлебать из фляги травяной отвар, которого я приготовила достаточно, чтобы запастись. Святоша подошёл ко мне и положил руку в перчатке мне на плечо:

— Так. Ну, говори.

— О чем ты?

— Я тебя хорошо знаю. Неспокойно? Чуешь чего?