Баллады снова солгут

— Странно, — нахмурился Басх. — Я вас совсем не помню. А ведь восемь лет — это почти полный срок! Я учился двенадцать, и это притом, что взял два года дополнительно для работы с библиотекой. Как же так вышло, что… — он запнулся, будто не находя слов.

Ну, уважаемый, догадаться нетрудно. Как так вышло, что я не щеголяю шелками при каком-нибудь королевском дворе тёплой Средней Квенны, а мёрзну тут, перебиваясь охотой да незаконной торговлей?

— Меня выгнали. За бездарность. Ну, кто же виноват, что они так туго соображают?

На лице Басха изобразилось смешное недоумение: он явно пытался связать мои слова с тем, что успел увидеть — и не мог. А я слишком устала, чтобы пытаться изобрести более правдоподобную ложь, и потому не собиралась ему помогать.

Иногда стоит открывать рот только в том случае, если ты действительно уверен, что тебя поймут правильно.

— Ладно, — вмешался Святоша. — Меня вот другое интересует: кто это был? Кто послал за нами эту тварь? Что им от нас потребовалось? И кстати, Белка, мяса не хочешь?

— Давай.

— Отлично. Держи. Там ветер свищет в лесу и снег мокрый валит, так что я не охотился. К тому же, после таких подвигов лучше отсидеться. Так вот. За мной никогда в жизни такие не гонялись, и у меня вопрос: откуда они вообще берутся?

— Раньше их тренировали только в Тунглид Рэтур, — сказал Басх, — но сейчас подпольных айтварасовых стойл существует много. В северных княжествах это, правда, не очень-то распространено, но…

— Допустим. Дорогое удовольствие, небось?

— Ещё бы.

— Прекрасно. Итак, Белка, думай: кому такому богатому мы плеснули кислого эля?

Я охнула:

— Понятия не имею. Ты вообще вспомни, когда мы в последний раз с кем-то таким богатым вообще встречались.

— Ну да, — нахмурился Святоша. — Три самых жирных маршрута за последний год стухли — все прогорели с этим усилением досмотров. Или мы кинули кого-то? Да тоже вроде бы нет…

— Гведалин, что ли? — предположила я. — За то, что мы работать к нему не пошли?

— Полумразь-то? — мой напарник удивлённо поднял брови. — Ты хочешь сказать, он ради нас на такое разорится? Проще алой чумки в эль подмешать да карлику из «Бревноликой Стервы» сунуть, чтоб нам подал.

— Тоже верно. Тунглид Рэтур и маги?

— Но им-то мы точно не могли насолить.

— А я и не тебя спрашиваю.

— То есть?..

— Я понял вас, — вскинулся Басх. Его зелёные глаза стали жёстче, и смотрел он на меня так, что я чувствовала его обиду. — Вы считаете, это за мной? Если так, то мне нечего вам сообщить. Я не знаю, кто и за что мог отправить по моему следу такую погоню.

В этот момент сломалось гусиное перо, которое он перед тем крутил в руках. Святоша усмехнулся и сказал:

— Ладно, давайте заканчивать с едой и спать уже. Здесь нас не найдут. Я посторожу до утра сегодня.

— Надорвёшься, — буркнула я. — И так полдня меня тащил.

— Ты сама там чуть не надорвалась. Спи уже, грызун.

Последовала недолгая перебранка, в течение который мы пытались выяснить, кто и когда будет сторожить костёр, без которого мы тут замёрзнем. В конце концов Святоша, ворча, согласился на обычное разделение труда. Басх отправился на боковую, даже не став отвлекаться на свои учёные занятия. Он явно обладал умением громко молчать — я просто чувствовала кожей, как он рассержен на наши подозрения. Святоша тоже определённо ощущал, как накалился его обидой воздух, и от этого косился в его сторону с уже плохо скрываемой нелюбовью. Мне же вспомнились слова напарника незадолго до начала похода. «Плеснет он нам кислого эля, попомни моё слово»…

Что-то тут не так.

10

Через заваленный вход в берлогу пробивался сырой утренний сквозняк. Несло палой листвой и чьей-то шерстью.

Несмотря на ранний час и довольно недолгий сон, я чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Во власти остатков какого-то немного беспокойного видения, я села и потянулась. Мало-помалу возвращались воспоминания о вчерашнем дне… И о вероятной опасности сегодняшнего.

— Утра доброго, — поприветствовал меня Святоша, вынимая трубку изо рта. — Что-то ты рано, обычно тебя будить приходится.

— Я же в обмороке вчера полдня провалялась. Уж отдохнула так отдохнула.

— Это хорошо. Рассвет брезжит пока очень слабо, но, если сейчас разбудим господина Недотёпу, можем с фонарями выйти. Солнца мы сегодня опять не дождёмся.

— Господина Недотёпу? — я хихикнула. — Чего это ты его так… ласково?

— Почему бы и нет? — фыркнул Святоша. — Как по мне — заслужил. Ничего не знает, ничего не ведает.

— А ты уже окончательно убеждён, что зверьё по его душу прилетало?

— А по чью? По нашу, что ли? Сама-то веришь?

— Очень может быть.

Святоша стрельнул в меня колючим серым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Защищаешь красавчика?

— Тихо ты! — испугалась я. — Давай, на весь лес ещё покричи.

Басх заворочался в плаще, в который был укутан почти с головой.

— Охота любоваться — любуйся, — сказал Святоша, назидательно тыча в мою сторону мундштуком трубки. — Но разум держи ясным. За хорошеньким личиком очень удобно прятать всякую чушь.

— А ты, — сумрачно сказала я, — похоже, не с той ноги встал.