Баловень судьбы

«Решающие мгновения» — это ни посредственный, ни даже заурядный фильм. Это запечатленный на пленке кошмар. После «Человеческой сущности» я был твердо уверен, что стал просто не способен еще раз сделать такой плохой фильм, фильм, от первого до последнего кадра представляющий собой полную катастрофу. Ну что ж! Я повторил «подвиг» Потому, что с начала до конца я беспрерывно ошибался, потому, что я хотел заработать денег на шатком успехе фильма «Девушка и ружья», потому, что я хотел соединить «приятельскую» тусовку с сенсацией, я и сумел после фильмов «Человеческая сущность» и «Женщина-спектакль» сделать третий за мою карьеру полностью неудачный фильм. Таково было и мнение — я скоро узнал об этом — всех кинопрокатчиков Парижа. Никто из них фильм не взял. Итог — я вновь оказался в исходной точке, растеряв весь профессиональный багаж, приобретенный в фильмах «Любовь с оговорками» и «Девушка и ружья». И я опять разорен. «Фильмы 13» снова на грани банкротства.

Совершенно подавленный, я едва слышу Жака Вильдьё, работающего со мной парня, который говорит, что у него есть друзья среди организаторов велогонки Тур де Франс.

— Ну и что?

— А то, что они согласны разрешить нам на мотоциклах сопровождать Тур и снять об этом соревновании короткометражку. Они даже могут ее финансировать с помощью двух-трех спонсоров гонки.

Я с трудом собираюсь с мыслями. Предложение кажется мне заманчивым. Тем более что, учитывая последние события, я не готов снимать новый полнометражный фильм. Я соглашаюсь, и поэтому мы, моторизованные придворные маленькой королевы, на месяц отправились покорять Большую Петлю. Я вышел из этой спортивной авантюры — она на время вынесла за скобки мои неприятности, — с тридцатипятиминутным фильмом под названием «За желтую майку». Победу в Тур де Франс 1965 года одержал итальянец Феличе Джимонди. Я же заработал денег на то, чтобы расплатиться с долгами и в очередной раз спасти «Фильмы 13» от признания банкротства.

Однако в собственно творческом отношении я дальше не продвинулся. Благодаря гонке Тур де Франс я снова готов и технически, и финансово начать сначала. После полного провала «Решающих мгновений» я должен был непременно рассказать другую историю, сделать другой фильм. Но какой? У меня не было о нем ни малейшего представления. Но Пьер Бронберже упорно продолжал верить, что «Решающие мгновения» — фильм удачный. Может быть, он просто старался убедить себя в этом. Может быть, он цеплялся за надежду, что этот фильм, несмотря ни на что, сможет пойти и в последний момент спасет его от банкротства. Как бы то ни было, он предпринимает множество демаршей, чтобы попытаться убедить все сообщество кинематографистов в своем мнении. С этой целью однажды вечером он организовал просмотр фильма для членов комиссии, отбирающей фильмы на фестивали. Они Пьера убили. Его, фильм и… меня заодно.

Отвернувшись, я потерял женщину из виду. И все же и она, и ее ребенок со мной, пока я иду к машине. Я представляю себе, как одинок ребенок в религиозном пансионе, затерянном в нормандской глуши. Я представляю себе отчаяние его матери, которая после слишком короткого уикенда вынуждена покинуть ребенка, чтобы вернуться в Париж. Я устало сажусь в «Мерседес», достаю из бардачка блокнот и начинаю писать. Слова приходят сами, словно под диктовку. Это история двух одиноких людей. Секретарши кинорежиссера, чей муж, каскадер, погиб. Разведенного мужчины, автогонщика, влюбленного в свою машину. У нее девочка, у него мальчик. Оба ребенка почти ровесники и воспитываются в интернате в Довиле. Родители встречаются через посредничество детей. Таково начало любовной истории в приглушенном звучании, на фоне кино и автомобильных гонок. Возвращения в прошлое и скорость. Она слабая, ее по-прежнему преследует память о мужчине, которого она любила. Он страстно влюблен и полон решимости завоевать ее.

Мне снова холодно. Я включаю зажигание и мчусь до первого открытого бистро. Заказываю кофе, чтобы согреться, и продолжаю писать. Образы теснятся в мозгу, сменяя друг друга. Спустя пару часов после нескольких чашек кофе я перестаю быть автором неудачного фильма, который никто не хочет брать и за который меня разругали. Преображенный счастьем, я парю в звездном небе. Хотя я не закончил всего сценария фильма, я все-таки записал его концепцию и прочертил главные линии. Этого достаточно, чтобы я уже видел, как он развертывается на экране моих мечтаний. Название пришло само собой, мне даже не пришлось его искать. Это самое простое и самое банальное название на свете, элементарное, как любовь: «Мужчина и женщина».

ЧЕЛОВЕК С АККОРДЕОНОМ