Баловни судьбы

Ехать на машине ему не хотелось. К тому же на обратном пути его, возможно, подвезут. Он любил ходить пешком, спокойно и неторопливо. Во время таких прогулок он отвлекался от будничных дел и забот и размышлял о чем-нибудь приятном. Это так успокаивало. Он всегда любил гулять по Химмельсхольму. Вечерами. Днем он обычно безвылазно сидел за своим столом в полиции.

Но сейчас он размышлял о гражданской гвардии. Неужели такое может быть? Ему было решительно не по душе то, что, как он опасался, может произойти сегодня вечером.

32

Сикстен Валл уже три года вдовел. Его жена утонула во время летнего отдыха в Испании. Он жил в Окере. Пешком ходить не любил и поэтому поехал в Нюхем на машине.

Он обещал прихватить по дороге Ульфа. Это, конечно, некоторый крюк, но ничего, наверстаем.

Сикстен Валл жил с двадцатитрехлетней дочерью, которая работала кассиршей в «Домусе»[7]. Он сам удивлялся, почему Гурли до сих пор живет с ним. По его мнению, она уже достигла того возраста, когда девушки обычно покидают родительский дом. Но Гурли была не такая. Похоже, ее вполне устраивала жизнь вместе с отцом.

Ну и ради бога. Не то чтобы они не ладили между собой. Нет. Просто ему казалось странным, что она не стремится иметь что-то свое собственное. Он-то был совсем не против, чтобы она жила дома, вместе с ним. Наоборот. Ему же лучше. Он не чувствовал себя таким одиноким. Ведь Ани с ним теперь не было.

Он свернул к тротуару на Родхюсгатан и дал сигнал. Распахнулось окно, выглянула Рут Маттиассон. Он узнал ее резкие черты. Она махнула ему, но, как обычно, и не подумала улыбнуться. Сказав что-то в глубь комнаты, она еще раз махнула и захлопнула окно.

Как она может держать окна закрытыми, удивлялся Валл. В такую жару!

Серой тенью возник Ульф Маттиассон. Он открыл дверцу и скользнул на сиденье.

— Привет.

— Привет, — отозвался Валл. — Ну, поехали. Интересно, что нам принесет этот вечер.

— Хм...

Некоторое время они ехали в молчании.

На Большой площади стояло несколько автобусов. Посреди площади на краю фонтана сидели какие-то мужики и передавали из рук в руки бутылку. По тротуару проходили одинокие любители вечерних прогулок. С визгом промчалась машина раггаров.

— Прут напролом, — сказал Маттиассон.

— Да-а.

— Хорошо, что с ребятами и этой женщиной все разрешилось так быстро и безболезненно, — сказал Маттиассон и почесал за ухом.

— Да, для нас... Не хотелось бы совать нос не в свое дело... Но я и понятия не имел, что ты верующий... да еще эта Святая Троица...

Маттиассон вздохнул.

— Откуда ж тебе знать...

— Если б знал, я бы кое-когда придержал язык.

— Ерунда, — отмахнулся Ульф. — Это больше жена. Она верующая и бегает по ихним собраниям до одурения. А я так, ради мира в семье. В общем-то, я не... не такой уж богобоязненный.

— Мир в семье? Но ты мог бы последовать примеру Валентина...

Ульф бросил на него взгляд.

— Да нет, — сказал Сикстен. — Я пошутил.

— У меня и в мыслях никогда не было разводиться. Да я и не знаю, возможно ли это. По-моему, у них развод не разрешается.

— Кстати, из-за чего развелся Валентин?

— Понятия не имею. Я никогда не спрашивал. Считаю, что это не мое дело.

Так в полиции считали все, потому никто и не знал, из-за чего Карлссон разошелся с женой.

33

Стефан Элг сидел в последнем ряду. Он поглядывал на часы и думал, когда же наконец начнут собрание. Думал, успеет ли он встретить Сагу. Его жена пошла в кино, и они договорились, что он постарается ее встретить. Тогда они смогут прогуляться до дому пешком, по вечерней прохладе. Но тут ему вспомнился один вечер, и он прикусил нижнюю губу. С месяц назад он увидел жену прогуливающейся с другим мужчиной. Мужчиной, который, как ему известно, к Саге очень неравнодушен.

Он ничего не сказал ей. И никогда больше не видел их вместе. Но эта картина сидела в нем, как заноза.

Вот Валентин избавлен от таких забот, думал Элг. От подозрений или переживаний из-за предполагаемой неверности.

Он посмотрел на Валентина Карлссона, который украдкой сунул в рот очередную порцию табаку.

— Где же, черт возьми, остальные? — шепнул Элг.

— Придут, — сказал Валентин.

И точно, несколько минут спустя появились Сикстен Валл и Ульф Маттиассон.

— Теперь не хватает только Фрица, — сказал Стефан.

— Он забыл, вот увидишь, — ухмыльнулся Сикстен.

— Нет. Кэти напомнит и отправит его...

— Ты думаешь? — сказал Ульф, оглядывая собравшихся.

Бу Борг тоже сидел тут, среди прочих.

34

Незанятых мест было много.

Ханс Линдстрём стоял впереди вместе со Стюре Магнуссоном и Стеном Эстом и смотрел на входящих в зал.

Он узнал Бу Борга, журналиста, который сегодня пытался интервьюировать его по телефону.

Стен пересчитал собравшихся.

— Одиннадцать человек, — сказал он.

— Какого черта здесь делает полиция? — удивился Стюре и кивнул на мужчин, занявших стулья у задней стены.

— Черт их знает, — сказал Ханс. — А впрочем, пускай послушают.

— Да, пожалуй, не стоит выкидывать их отсюда, — согласился Стюре.

— Хотя очень бы хотелось, — сказал Стен.

Стен и Стюре были свояками. Обычно их называли «братья Бобры». И не только из-за имен.

Ханс прокашлялся.