Баловни судьбы

— Черт возьми, какой конец! — сказал Элг, качая головой. — Я хочу тебе кое-что рассказать. Этот мальчик... вырос в семье, которая внешне казалась вполне благополучной, но на самом деле трещала по всем швам, и для мальчика там не было места. Это была несчастная семья. Совсем не такая, как у тебя. И по-моему, мальчик в какой-то мере страдал эдиповым комплексом.

— Это еще что такое?

— Был такой греческий царь... Про него трагедия написана. Эдипов комплекс — это когда сын любит мать и ненавидит отца. В «Дагбладет» много было на этот счет. Ты небось читал?

— Да...

— Этот молокосос Борг написал хорошую статью. Хотя местами она смахивает на обвинительный приговор... Помнить, как он пишет о семье?

— Да, — сказал Эрик Асп. — Ужасно расти в такой обстановке...

На Южной площади стояло несколько машин раггаров. Они повернули налево и пошли к центру. По Стургатан.

Сияли рождественские огни, и чувствовалось праздничное оживление.

У палатки с сосисками несколько юнцов шумели, кричали и бросали друг в друга картофельным пюре.

Асп посмотрел на них и вздохнул.

— Прекрасный вечер сегодня, — сказал Элг.

Они помолчали.

Началось это в августе. Элг и сам не сумел бы объяснить, почему, собственно, так получилось, но он не мог забыть, как сраженный гигант одержал победу на собрании в Нюхеме. Сраженный, когда погибла его жена, и победитель, когда положил на обе лопатки поборников гражданской гвардии.

Он рассказал о нем жене, и Сага сказала: «Почему бы тебе не пригласить его к нам домой?»

Он пригласил, хотя и не без колебаний.

И Асп пришел.

Они продолжали встречаться, и со временем обнаружилось, что у них много общего.

Они подолгу разговаривали.

О молодежи.

О родителях.

О преступности.

О преступности и о молодежи.

О преступлениях и об ответственности за преступления.

Элг все чаще и все больше рассказывал о неблагополучных семьях в Нюхеме. Неблагополучных, потому что дети занимались грабежом, воровством и бандитизмом. О семьях, которые внешне казались преуспевающими.

Асп слушал и впитывал в себя все, что слышал. Они стали большими друзьями — полицейский и великан из Окера.

И вот сейчас, декабрьским вечером, они шли бок о бок по улицам.

— Мы с тобой много говорили о преступлениях и о молодежи...

— Да, — сказал Асп.

— Ты всегда считал, что в первую очередь все зависит от семьи. Ты возмущался родителями, которые не уделяют детям достаточно любви и заботы и потому косвенно виноваты в том, что их дети становятся преступниками и бьют бессмысленно кого ни попало, мстя ни в чем не повинным людям.

Высокая рождественская елка на Большой площади сияла яркими огнями. С крыши упал снег, такси забуксовало на льду.

Асп неуверенно замедлил шаги.

— Все жертвы нападений, — веско продолжал Элг, — это отцы неблагополучных семей, которые, можно считать, погубили свою семью и детей. В Нюхеме без конца происходят такие избиения...

Асп снова зашагал. В обратную сторону.

— Погоди... — Элг поспешил за ним.

— Так ты считаешь, что я злоупотребил твоим доверием?

— Ты воспользовался сведениями... Я рассказывал тебе о детях, о том, что они творят. Об обстановке в доме, об их отцах. Я рассказывал, потому что мне казалось, тебе интересно.

— Мне и было интересно... хотя было так ужасно, так больно слушать... Я все время думал обо всем этом...

— И создал свою личную гражданскую гвардию?

Асп упрямо шагал в обратную сторону. Мимо гостиницы, магазинов.

Элгу не составляло труда идти с ним в ногу, потому что шел он медленно.

— Гражданская гвардия не решает никаких проблем, — продолжал он. — Ты сам говорил. Но ты никуда от нее не ушел. Ты не хотел наказывать детей. Ты решил наказать родителей, потому что по их вине дети стали такими, какие они есть.

— Это вина всего общества.

— Со всем обществом тебе не справиться. Поэтому ты наказываешь тех, кого можешь. Я тебя понимаю...

— Понимаешь?

Стефан схватил его за руку и задержал.

— Ты же это знаешь.

Асп посмотрел на него.

— Не исключено, что в один прекрасный вечер отдубасят и Ханса Линдстрёма, так?

Асп молчал.

— Ты выяснял, где они живут, как они выглядят, выжидал подходящего случая и бил, да?

Асп молчал.

— Таким путем ничего не добьешься, — сказал Стефан почти умоляюще.

— Что же теперь будет?

— А что?

— Ты полицейский... Я использовал твои сведения... Теперь ты позаботишься, чтобы меня наказали?

— Ты уже наказан, — сказал Элг. — Я лишь прошу тебя покончить с этим, хотя, возможно, ты делал только то, что охотно сделали бы многие другие. — Он пожал плечами. — У меня и у самого не раз возникало желание...

— Правда? — спросил Асп без всякого выражения.

— Да. Я тоже всего лишь человек. Но... Можешь ты пообещать, что бросишь это дело?

Асп глядел в землю.

— Я еще мог бы понять, что ты расправился с отцами мальчишек, повинных в смерти Эльсы. Но все остальные...

— Дальше пошло само собой. Это стало как бы внутренней потребностью...

— Но все поколение не накажешь. Ты же не пытаешься расправиться подобным образом с политиками?

Асп криво усмехнулся.

— Обещай мне, что больше такого не будет, — настаивал Стефан.

Эрик Асп кивнул.

— Обещаю. Больше это не повторится... Ни к чему это все...