Бальтазар Косса

Добавим: возможно даже заподозрил, что Косса весь этот эпизод разыграл намеренно, дабы выставить себя защитником Сигизмунда, а правителя Кремоны погубить. Парадисис приводит, однако, сноску, взятую из источников:

«Через одиннадцать лет Гамбрино Фонтоло, захваченный в плен и приговоренный к смерти миланским герцогом Филиппом-Мария Висконти, исповедуясь перед казнью священнику, сказал: „Я очень сожалею, что мне не удалось в свое время разделаться с папой и императором, когда они были в моих руках“.

Любопытно, узнал ли об этом Сигизмунд и поверил ли, что Косса действительно спас его от смерти?

И тут мы вновь отвлечемся от пересказа событий, как уже неоднократно выявилось, достаточно произвольно и однобоко излагаемых Парадисисом. По крайней мере, с гибели Яндры, якобы отравленной Бальтазаром, и, приняв за истину исходное утверждение о занятиях Яндры магией, предложим иную схему и мотивацию последующих событий, допустив, что Бальтазар должен был в конце концов заинтересоваться колдовскими упражнениями Яндры делла Скала и сам втянуться в это, столь приманчивое для тогдашних людей занятие. Должен был! Желание узнать свое будущее и как-то повлиять на него вообще в натуре человека, хотя, заметим, ежели бы будущее было известно, жить стало бы нельзя и существование человечества прекратилось.

Разумеется, для подобного допущения очень мало данных. Возможно, лишь заключительный, уже после отречения, разговор Коссы с новым папой Мартином V (Оддоне Колонна) да загадочная история его бегства из тюрьмы через Бургундию и Савойю, позволяют помыслить, точнее, дают некоторые намеки, что в судьбе Бальтазара не все было чисто с этой стороны. И не забудем, что решительно все, относящееся к Яндре делла Скала, гадательно, как и сама она.

И все же! Кто из германских императоров, кто из итальянских володетелей, кто из кардиналов и епископов, да даже и из пап не грешил занятиями магией в те-то века! Но не вешаем ли мы на Коссу еще одно, вполне не заслуженное им позорное ярмо? Возможно. И все-таки!

Увозя с собою колдунью, Косса обязан был научиться у нее колдовать! Иного решения его деятельная натура попросту не допускала. Как это — владеть женщиной и не владеть ее тайным искусством!

А кроме того — всегда очень трудно понять, что же тебе помогло на деле, ежели что-то в самом деле помогло? Люди допускают чудесное в свою жизнь, ибо этого властно требует наша психология, рвущаяся из тесных пут унылого причинно-следственного бытия. Внезапно выиграть — в лотерею или в карты — крупную сумму, позволяющую, в идеале, круто изменить жизнь. На высшем накале страстей, напротив, отринуть богатство, зажиток, семейные радости, ради активной проповеднической жизни или самоистязания в пустыне, в лишениях и нужде. Горячо молить Господа о чуде или, ежели тебя бросит в греховные объятия сатаны, кинуться к помощи колдуна с мыслью о том же самом чуде, но уже сугубо земном: одолении на враги, стяжании богатств, почестей, славы… Или идти к неведомому, как наши землепроходцы, чающие обрести рай на земле. Или в мечтах рвануться в то же неведомое: писать книги, сочинять стихи… И уже в самом последнем и крайнем случае, когда не осталось уже сил ни на дело, ни на подвиг, не осталось уже и воли жить, — в самом последнем случае, повторю, уйти в наркотическое опьянение, в бредовый вымысел, в пустоту, заменив и жизнь, и мечту о чудесном бредом о ней. И это уже конец. Дальше смерть и освобождение места для новых, для тех, в ком не угасла жажда деятельности и воля к воплощению чуда, и воплощению мечты…

Но, опять повторю: я ни на чем не настаиваю!

Поначалу к колдовским занятиям Яндры Бальтазар отнесся пренебрежительно, как мужчина к недостойному его внимания женскому баловству. Тем паче, не было ни комнаты со скелетами, ни амулетов, ни египетских знаков на стенах — ничего, что поразило его в мельком увиденной комнате в болонском доме Яндры. Она что-то шептала, что-то наливала и жгла, уверяя, что от этого в делах Коссы наступит несомненный успех. Бальтазар усмехался, даже и Тертуллиана цитировал: Tu es diaboli janua (ты — преддверие дьявола), пока единожды не почувствовал себя дурно в присутствии Яндры, что-то, по своему обыкновению, варившей над огнем. Он почти потерял сознание (до того у него не то, что не кружилась, но даже никогда не болела голова, он, как хищный зверь, был всегда и абсолютно здоров), и когда пришел в себя, узрел над собою Яндру со странно мерцающими желтыми глазами, и его испугал даже не цвет глаз, а то выражение, с каким она на него смотрела.

— На, выпей! — произнесла Яндра повелительно. Бальтазар выпил, не ведая, останется ли после того жив, но слабость почти мгновенно отошла. Глаза у Яндры вновь изменили свой цвет на нормальный, но теперь Косса уже не смеялся, слыша ее предсказания, и постепенно стал помогать ей, доставая трудно достижимые элементы колдовских снадобий, вроде печени мертвеца или трупа некрещеного младенца, зарытого матерью в поле.