Балтийская сага

В Питер Люся приехала, чтобы подписать договор с издательством, которое согласилось переиздать книгу португальских новелл в ее переводе. Она за два дня управилась с делами, но не торопилась уехать домой, в Москву.

– Извини, что я задержал тебя, – сказал я на четвертый день. – Вообще-то я чувствую себя лучше, так что ты можешь…

– Помолчи, гипертоник, – перебила Люся мое извинение. – Я останусь, пока ты не оклемаешься. Или, может, мое присутствие тебе не нравится?

– Очень даже нравится. И ты это знаешь. Но… вряд ли твое отсутствие нравится твоему Феликсу.

– Мой Феликс ушел от меня. Вернее, его увезли.

Люся сказала это очень спокойно. Как если бы речь шла о том, что Феликс вышел погулять с собакой.

– Как это? – воззрился я на нее. – Что значит увезли?

Мы сидели в кухне, пили чай после ужина, приготовленного Люсей, – соте из баклажанов. Она, надо сказать, хорошо готовила. Вообще, моя сестра могла бы стать хорошей женой – умная, умелая, успешная – и красивая, да, все еще красивая в свои шестьдесят шесть, синеокая, с отличной фигурой. Могла бы стать образцовой мужней женой, не будь она столь любвеобильна.

Люся допила чай и, подперев кулачком подбородок, взглянула на меня.

– Как увезли? Очень просто, – сказала она так же спокойно. – У Феликса возникли проблемы с простатой. Решался вопрос об операции, но… Не стану вдаваться в подробности. Однажды вечером мы смотрели какой-то дурацкий боевик, Феликс лежал на диване. Вдруг звонки в дверь. Настойчивые, знаешь ли. Я иду открывать и подумала: так звонит судьба. Вошла его жена, прожгла меня глазищами через огромные очки и, не поздоровавшись: «Где он?» Ее сопровождали двое мужиков, их сыновья, они хоть поздоровались. Я молча села в углу. Феликс возражал, но не сильно. Каким-то плаксивым голосом. За полчаса его собрали. Покидали в сумки его вещи, бумаги, документы – и увезли. С собакой, конечно, Он без нее не может. Он меня поцеловал перед уходом и сказал, что скоро вернется. Вот и все.

– Уф-ф, – вздохнул я. – Ну, дела! Прооперировали его?

– Да.

– Но он не вернулся?

Люся оставила глупый вопрос без ответа. Поднялась в своем великолепном японском халате (морской берег был на нем, небольшие сосны, крупные птицы) и пошла в гостиную. Она теперь немного враскачку ходила: артроз изменил походку.

Принесла тонометр, велела измерить давление.

– Сколько? Сто шестьдесят? Ну, это ничего.

– Да, лучше, чем двести, – подтвердил я.

– Чаю еще налить тебе? Нет? Ну ладно. Давай посмотрим, что там по телеку.

– Люсь, – сказал я, все еще держа в голове ее ошеломительный рассказ об увозе Феликса. – Как же ты теперь? Как жить будешь?

– А так и буду. Без облака в штанах! – Она вскинула взгляд, исполненный решимости, а может, негодования. – Хватит с меня мужчин. Подлое самовлюбленное племя! Где вы, рыцари с вашим благородством… поклонением прекрасной даме? Ау! Нету рыцарей. Остались в средних веках. Кто вместо вас? Эти, нынешние с победительной походкой? Нежности – на полчаса. Страсти – на месяц. И всё! Свеча догорает, сгущается полумрак… – Люся сделала рукой отмашку, отбрасывая от себя нечто негодное. – Нет, нет, ты не думай, что все так беспросветно, – после паузы объявила она. – Знаешь, кто из моих любовников был незабываемым? Камило! Молодой профессор в Коимбре… в Португалии. Невозможно забыть его восторженные глаза… трепет его рук… его речь – как романсеро… Камило, может, был последним рыцарем… Счастливые одиннадцать дней в моей жизни…

– Люська, – сказал я мягко, – ты сумасшедшая. Но все равно, я тебя люблю.

Она, улыбаясь, тихо пропела:

Но нельзя рябине к дубу перебраться,
Знать, ей сиротине век одной качаться…

А годы летят с каким-то жутковатым ускорением. Будто в своем движении по гигантской орбите Солнечная система вместе с нашей грешной Землей влетела в некую область, где время течет ускоренно.

Странная, конечно, мысль. Но в современной астрофизике странностей полным полно. Разве не странно, что материи во Вселенной ничтожно мало: не более четырех процентов, а остальное пространство занято «темной материей» и «темной энергией»? А Вселенная, оказывается, не одна, – вселенных много, тысячи, и они могут быть связаны между собой некими «кротовыми норами». Как это понять, господа физики?

Но я ни в какие кротовые норы не полезу – даже если в них наливают пятизвездочный армянский и дают на закуску халву.