Балтийцы (сборник)

Отчего пал Порт-Атур? Да просто потому, что и для проявления наивысших героизма и жертвенности есть предел. Боевая линия защиты Порт-Артура простиралась на 26–27 верст. Гарнизон Артура, имевший до осады около 54 000 человек, к концу таковой не имел больше 19 000 усталых людей. Он, конечно, не мог больше сопротивляться врагу, располагавшему 100 000-ной армией, все время пополнявшейся свежими резервами. Беспредельный героизм защитников только отсрочил до предела падение Порт-Артура.

К концу осады гарнизон потерял почти 265 процентов из своего первоначального состава. Можно считать, что каждый отдельный защитник был по два, по три раза ранен.

Порт-Артур был отрезан от всего мира. Остро под конец ощущалась нехватка снарядов. Порт-Артур не был крепостью. Это ложное представление и ошибка не только широкой публики. Порт-Артур был полевым укреплением, к началу осады находившимся еще в периоде стройки. Все, что могли дать его защитники, заполняя своей доблестью недостатки материальной части, катастрофическое состояние санитарной части и недостаток в резервах, – они дали полностью.

Прошло более полустолетия. Годы летят и летят. Горечь поражения тех дней притупилась. Отпали несправедливости и обвинения первых лет. Россия учла горький опыт и могучим движением вперед обновила и приготовила свои армию и флот к новым испытаниям Первой Великой Войны. Участники Порт-Артурской обороны большей частью были наставниками и носителями необходимых знаний и опыта. Школа Артура не прошла даром. Все омылось и очистилось пролитыми в те дни слезами и кровью. Эти капли крови и слез выкристаллизовались и драгоценными рубинами и алмазами собраны в сокровищницу Российских Императорских армии и флота.

Как они умирали?

Национальная Россия с гордым чувством следила за их геройством, отвагой и бескомпромиссным исполнением долга. Да и весь мир должен был признать их доблесть. Это была непрерывная цепь жертвенности до конца, торжества духа, страстная песня любви к Родине.

Еще с юных лет как-то особенно выпукло запомнились два ярких примера приношения жертвы на алтарь чести мундира, родного флага и родной страны.

Моя заветная мечта исполнилась, и я стал кадетом младшей кадетской роты Морского корпуса в Санкт-Петербурге. В ротном помещении, над моей конторкой, где я по вечерам постигал тайны науки и готовил уроки, висел портрет в раме (увеличенная фотография). На фотографии изображен юноша лет восемнадцати, в гардемаринском мундире. Необыкновенно привлекательное лицо, чуть заметная, еще детская, припухлость губ, светлые волосы зачесаны задорно ежиком, и радостный, ясный взгляд бодро смотрит навстречу грядущей жизни. Под портретом серебряная дощечка, а на ней выгравировано стихотворение:

Был раненый корабль покинут экипажем,
Твой взор к себе влекла далекая земля,
Но с командиром ты остался верным стражем
И принял вздох последний родного корабля

Дальше надпись: «Мичман Б.А. Хрущов, погибший при взрыве минного заградителя „Енисей“ 29 января 1904 года».

В тот день «Енисей» ставил мины на подступах к Порт-Артуру. Море свежее, но не бурное. Около часу дня его, очевидно, нанесло течением на свою же мину, которая взорвалась под его носовою частью. Судя по количеству убитых (99 человек), очевидно, взорвались погреба с минами. Огромная пробоина исключала всякую возможность спасти судно. Когда командир заградителя капитан второго ранга В.А. Степанов убедился в том, что корабль обречен на скорую гибель, он приказал команде покинуть корабль на быстро спущенных шлюпках. Сам он категорически отказался покинуть корабль и на настояния команды пригрозил, что будет стрелять во всякого, кто будет медлить с спасением. Его последние слова были: «Спасайтесь, ребята, обо мне не беспокойтесь». Это была гибель командира, это был его долг. Но вместе с ним остался добровольно и мичман Хрущов, юноша, категорически отказавшийся покинуть родной корабль, заявивший, что, если это долг командира, то его это право, право моряка и офицера. Ни уговоры, ни приказания командира не помогли, и он «принял вздох последний родного корабля».

О ком была его последняя мысль, чьи глаза сияли ему из ставшей уже далекой жизни, чье имя в последний раз шептали его уста? Об этом знает лишь седой океан, ласково и любовно принимавший его в свои объятия и унесший его в свою глубину, где царит вечный мрак, где вечная тишина и вечный покой.

Это смерть офицера.