Бальзам из сожалений

– Ребята, вы слышали суть договора. Костя, ты сможешь написать коротко и четко. Укажите сумму вашей работы, расходов времени, использование техники. Мы все подпишем обязательство о неразглашении. Андрей, советую тебе присоединиться к моим ребятам в смысле оплаты сверхурочного труда. И не скромничай, ты был на высоте. Лично я от гонорара отказываюсь. Скажем так: результат был настолько познавательным, что это дороже любых денег. Благодарю всех за сотрудничество. Мои сожаления, Иван Дмитриевич. Мы все стали невольными свидетелями очень горькой для вас сцены. Такой удар от родной дочери. Но есть у нас и кое-что хорошее, светлое, обнадеживающее. Девушка жива, здорова и, на мой взгляд, прекрасно выглядит даже в балаклаве. Гораздо лучше, чем на фото. Да и репутация спасена за адекватную цену.

– Я тоже рад, что подруга Ирины жива и в отличной форме, – сказал Андрей. – Немного обидно, что Дарья оказалась жестокой и по отношению к единственному человеку, который так переживал за нее. Но тут, как говорится, вся в папу. Гонорар тоже не возьму. Не из таких рук. Прощаемся, Грачев. Я договор о неразглашении выполню.

– Везу тебя домой? – спросил в машине Кольцов у Николаева.

– А куда еще, – пожал плечами тот. – Если быстро доедем, получится еще часок поспать. Надо только башку отключить. Вытряхнуть из нее весь этот гадюшник с их паскудными видосами. Стараюсь даже не представлять, что там дальше. Она же сказала, что начало – только разогрев.

– Хороший ты парень. Чистый. А я изучу с интересом. Как написал мудрец: «Если Хаос стучится в твою дверь – не бойся, впусти его. Может быть, он расставит все по своим местам». Это Конфуций, на всякий случай.

– Вообще здорово, – согласился Андрей. – Но я, наверное, тот, кто боится и хаоса, и гадюк.

– С кем ты живешь?

– Один. Родители в Подольске. Поступил в Москве на юрфак, а там лекции по криминалистической экспертизе читал доктор наук Масленников. Для меня это все было откровением – то, о чем он говорил. И застряли в голове его слова о том, что настоящий юрист никогда не получит достаточно опыта, если не поработает «на земле». Вот и пошел в полицию. Понимаю сейчас, насколько правы и Александр Васильевич, и Конфуций. Боюсь не боюсь, но приходится открывать хаосу дверь, если ты работаешь «на земле».

– Прекрасный спич, – произнес Кольцов. – Масленников – один из главных моих соратников, спасает любое дело. Обязательно передам ему от тебя привет.

– Спасибо, – Андрей даже счастливо улыбнулся.

– Так я насчет твоего дома. Ты уверен, что хочешь поехать туда и отбиваться от всех чертей в одиночестве?

– Какие варианты?

– Я мог бы предложить тебе выпить со мной, но перед работой это плохая идея. А ты не подумал, что надо рассказать Кравцовым, чем дело кончилось? Они же ждут наверняка, переживают.

– А им можно такое рассказывать? Мы ж подписали эту бодягу… А они не спят, по-твоему?

– На первый вопрос – категорическое ДА. Даю тебе «добро». Достаточно устного договора с ними о неразглашении. Эти женщины – главные в теме. Никто не имеет права скрыть от них или подменить результат. На второй вопрос – ответ НЕТ, разумеется. Они похожи на людей, которые после таких событий мирно хрюкают в подушку? Сам понимаешь, что не спят.

– Тогда давай к ним. Звонить не буду, чтобы не передумать. Только… у них же ничего не осталось… Тамара опять начнет извиняться.

– Андрюха, я оценил твой гордый жест, когда ты отказался от гонорара Грачева. Понимаю, но сожалею. Именно из таких рук и надо брать честно заработанные деньги, чтобы потратить их с умом, на добро. Например, устроить торжественный завтрак в компании двух красивых женщин, каждая из которых думает о себе в последнюю очередь. Именно у таких и случается ситуация «ничего не осталось». Так исправь же ее срочно, старик. Возьми эту скромную сумму, которая ни разу не гонорар, но моя инвестиция в один светлый праздник честных, искренних людей. Может, я им в Новый год пришлю елку с шампанским от своей команды. Мы с тобой так редко видим радость других людей по жизни. Так сделай же что-то с этим от нас двоих.

…Ира и Тамара старательно смотрели глупейший сериал, заставляя себя вникать в суть, которой не было и в помине. Не менее сосредоточенно, до зелени в глазах, рассматривали детали рекламных заставок онлайн-казино, как приговоренные к их изучению. Они пили чай и по умолчанию не произносили ни слова о событиях ночи, то есть о том, что так волновало и мучило обеих. Но каждая по очереди бегала проверять свой телефон: не разрядился ли, не пропала ли связь. Ничего такого. Просто они не звонят.

– Андрей может думать, что мы уже спим, – наконец произнесла Тамара, выключая верхний свет и раздвигая шторы. – Потому и не звонит.

– Не может он так думать, – упавшим голосом ответила Ира. – Наверное, там все ужасно.

И тут раздался звонок в дверь. Тамара бросилась в прихожую, открыла, не посмотрев в глазок. На пороге стоял их участковый Андрей Николаев с таким количеством пакетов в руках, которое ей показалось огромным.