Бамбуковая крепость

Страшная цифра 1817 умерших от голода только в 1945 году дает представление о зависимости жизни крестьянина в ту пору от капризов погоды. Конечно, такой голод случался нечасто, но тайфуны и засухи были всегда. Естественным регулятором роста населения была детская смертность в условиях антисанитарии и полного отсутствия медицинского обслуживания. При большей, чем сейчас, рождаемости до 1945 года прирост населения в стране был весьма умеренным — примерно 1,5 процента.

Не менее страшная цифра — 279 погибших в годы войн Сопротивления французским колонизаторам и американским агрессорам. Это из тысячи с небольшим семей. И конечно, почти все они — молодые мужчины.

Третья группа, о которой мы уже творили, — «тхоат ли», то есть жители деревни, которые входят и сейчас в число членов семей, но живут вне деревни. Среди них — солдаты, рабочие и служащие. Это самая большая группа ушедших из общины. Сколько их было за 40 лет, сказать невозможно. Спустя два поколения они уже не только окончательно вычеркиваются из списков общины, но и исключаются из числа членов семей крестьян. Дети ушедших и не вернувшихся уже не заносятся в родовую генеалогическую книгу «зиа фа». Есть только данные до этого рубежа. Они подразделяются на две части: солдаты и рабочие со служащими. Первые в основном возвращаются в деревню после военной службы, вторые — почти никогда. На 1982 гол в Нгуенса числилось около тысячи солдат, большинство из которых еще вернутся, и 600–700 рабочих и служащих, ушедших из деревни и обосновавшихся навечно в городах, промышленных зонах, на стройках.

И наконец, четвертая группа, переселенцы в новые экономические районы. С 1961 года, когда началась кампания освоения горных провинций Севера Вьетнама, и до сих пор из общины уехало 1800 человек. Основная масса переселенцев подалась в южные провинции Кьензянг и Ламдонг после освобождения Южного Вьетнама в 1975 году. Эту линию можно отнести к продолжению «марша на Юг» вьетнамской нации.

Таким образом, дебет получается гораздо большим, чем две с половиной тысячи. Это значит, что отток населения из общины в города, в армию и на Юг превысил катастрофический прирост населения, вызванный «демографическим взрывом». Традиционная община, оставаясь как бы в неприкосновенности и демографической стабильности, порождала города, армию, миграцию на Юг. Армия и сейчас составляет своего рода промежуточный резервуар, из которого часть людей возвращается назад, в деревню, а часть оседает в промышленности или остается на сравнительно малоосвоенных землях Юга. Последствия войны и ежегодный уход в армию примерно 60 юношей общины создали в деревне демографическую диспропорцию. Из 1624 человек самодеятельного населения общины Нгуенса 998 — женщины, то есть больше 60 процентов.

Значит, деревенская община дельты Красной реки уже не один век подобна стеблю бамбука. Он остается неизменным по толщине, но от его корневищ вырастают новые побеги, которые повторяют его, роща становится шире и гуще. Эта роща — Вьетнам.

…Девочка крутит педали, раздувая мехи стекольной печи в маленькой кооперативной мастерской. Для нее эта печь — завод, будущее страны.

Я спрашиваю ее, что ей больше по душе — сажать рис или работать на фабрике. Думаю, что лет двадцать назад она захотела бы остаться среди членов своего рода, в привычной и близкой общине, окруженной изгородью из бамбука, среди знакомых мальчишек и девчонок, с которыми она росла и совершала великие путешествия от рыбного пруда до дороги. А сейчас она отвечает:

— Я буду учиться, а потом работать на большом заводе, на котором делают не только лемехи для плугов, не только велосипеды, но и тракторы и такие водонасосы, которые никогда не останавливаются.

В Нгуенса пока нет проблемы ухода молодежи в город. Не обсуждаются вопросы, как нужно устроить быт и культурный досуг, чтобы юноши и девушки не бежали из деревни. Пока есть проблема трудоустройства молодых в деревне. Нынешний уход — это естественный процесс, пробивший дорогу через путы традиции.

Мы простимся с гостеприимной общиной Нгуенса и с провинцией Тхайбинь и последуем за теми, кто покинул стены зеленой бамбуковой крепости навсегда.

«ГОРОД ВЗЛЕТАЮЩЕГО ДРАКОНА»

Всепроникающий полутуман, полудождь «фун» окутывает Ханой в последние дни года по лунному календарю. Зябко и промозгло на улицах и в домах, большинство которых не имеют ни стекол в окнах, ни отопления. Моросящая пелена оседает на мостовых, делая их постоянно мокрыми, проникает в легкие. И без того серые здания приобретают еще более мрачный вид. И в то же время никогда в Ханое вы не увидите такого обилия ярких красок, такого всеобщего праздничного оживления, как в дни Тэта. В этот самый холодный период года вьетнамцы встречают свой самый большой и веселый праздник.