Бамбуковая крепость

Первые крупные предприятия во Вьетнаме возникли в результате эксплуатации страны колонизаторами. Новая социалистическая индустрия создается главным образом с помощью СССР и других социалистических стран. Рост «малой промышленности» вытекает из внутренних предпосылок, родившихся в глубине самого вьетнамского общества. «Малая индустрия» развивается одновременно с большой, дополняет ее, испытывает ее влияние, заполняет промежуток между существующими традиционным и современным.

…Но шоссе медленно ползет грузовик, видавший виды, с помятыми и проржавленными крыльями, скрипящими и раскачивающимися стенками деревянного кузова, с одной фарой и пустой глазницей на месте другой. Его вид поверг бы в смятение московского инспектора ГАИ, но здесь транспорт в таком состоянии никого не удивляет; климат, плохие дороги, слабая система автосервиса… Никого не удивляет и до отказа заполненный людьми кузов. В порожнем рейсе водитель подбирает по дороге всех, кто истомился в ожидании автобуса, собравшись по каким-то делам в уездный центр или в город.

Тяжело вздохнув, грузовик остановился у выезда из Нгуенса. «Проголосовавший» молодой человек переговорил с шофером, передал сидящим в кузове свой вещмешок, потом корзину и взобрался сам. По количеству и роду багажа и задумчивому взгляду на деревню можно предположить, что он уезжает не на день или два, не на рынок и не в гости, а надолго, может быть насовсем…

Нгуенса, одна из 276 общин провинции Тхайбинь, имеет площадь 304 гектара. Из них — 280 гектаров кооперативных рисовых полей. Остальные 24 гектара — речки, каналы, пруды, пятачки тхонов с крестьянскими домами и приусадебными участками. Неиспользуемой земли пет ни одной сотки. Вплотную примыкают земли соседних общин, и рубеж между ними — лишь узкая земляная насыпь, усаженная бамбуком, или речка. И так дальше, на многие сотни километров до ближайших гор. Даже склоны дорожных насыпей заняты грядками кормовых трав.

В Нгуенса живут 1083 семьи, или 5224 человека. Разделим на площадь и получим плотность населения 1700 человек на один квадратный километр. На нем эти 1700 человек не только живут, но с него и кормятся. Если же учесть, что за вычетом затопленных полей, рек, каналов, прудов, дорог только около 15 гектаров занимают собственно тхоны, островки сухой земли за бамбуковой изгородью, то в них эта плотность взвинчивается сразу до 35 тысяч человек на один квадратный километр. Это почти вчетверо больше, чем в Москве с ее многоэтажностью.

Впечатление тесноты и крайней сжатости усиливается, когда вы едете по шоссе, прорезающему деревню. Деревне так тесно, что она своими лавчонками скворечниками-харчевнями с надписью «собачье мясо», лотками с сигаретами и «лаосским зельем», стариковскими посиделками вплотную выходит к кромке асфальта. Дорога превращается в Жизненное пространство сельчан. Если машин мало, то люди умудряются примоститься спать на мостовой. Не говоря уже о детворе, которая считает дорогу естественным местом игр.

Но границы деревни остаются почти неизменными, никто не посягает на святая святых — рисовые поля. Наоборот, если раньше были случаи, когда крестьяне создавали хутора поближе к своему полю, то сейчас это крайняя редкость. А население страны растет, да еще какими темпами! Где же предел? Ведь даже разделение труда, создание ремесленных кооперативов, пускай в будущем и фабрик, весьма нереальная в обозримой перспективе возможность строительства высотных домов в деревне — все это теоретически может решить только вопрос относительного перенаселения, но не абсолютного, и то лишь теоретически. На этот вопрос невозможно ответить, считая, что привязанность крестьян к земле, к общине нерушима и почти никто деревню не покидает навсегда.

Оказывается, предел наступил и уже давно. Иначе откуда бы взялись многолюдные города и те 20 с лишним миллионов вьетнамцев, что живут на Юге страны, заселенном постепенно за последние несколько веков. О «движении на Юг» мы будем говорить в последующих главах. Но вот данные по общине Нгуенса за последние 30–40 лет.

В 1945 году, когда общину постиг последний сильный голод, в ней насчитывалось 1050 дворов и примерно 5500 человек. В 1982 году в ней было 1083 двора и 5224 жителя. Допустим, что данные за 1945 год вполне могут быть неточными. Но вот совершенно достоверные цифры по провинции Тхайбинь, которая практически не меняла своих границ. В 1945 году в ней жило 913 тысяч человек. В 1982 году — около 1,5 миллиона. За то же самое время, несмотря на войны, население всего Вьетнама выросло с 25 до 54 миллионов. Получается довольно наглядная схема: в общине численность населения осталась прежней, в провинции — выросла в полтора раза, а во всей стране — более чем вдвое. Посмотрим, куда делись те две с половиной тысячи человек, которые должны были пополнить население общины за 37 лет.