Бамбуковая крепость

Хотя долгие годы шла война и провинция Миньхай была «неспокойной» для американских и японских фирм, к технике крестьяне и рыбаки приобщались. В Баклиеу покупали не только лодочные моторы и бензин к ним, по и тракторы. После освобождения в провинции насчитывалось 2600 моторных лодок совокупной мощностью 37 тысяч лошадиных сил и около 400 различных тракторов американского и японского производства. Сразу же возникли проблемы с запчастями. В 1980 году из-за отсутствия запчастей простаивало 60 процентов тракторного парка. А от буйволов уже отвыкли. К тому же буйвол, столь неприхотливый всюду во Вьетнаме, оказался довольно капризным животным в соленой воде Миньхая.

Хозяева нашей лодки сделали очередной ремонт, и винт на длинном гребном валу, вгрызаясь в черную гладь воды, продолжал кое-как толкать лодку вперед, к заветному мысу Камау — крайней южной точке Вьетнама.

Гребной вал длинный, потому что так удобнее проходить мелководья и участки, заросшие водорослями, а вода в канале черная из-за толстого слоя торфа под ней. Такая же черная она во всех каналах и реках. Черно-серый цвет приобретает море у устьев рек в часы отлива. Торф — это огромное богатство Миньхая, которое пока почти не используется. Торфяники в провинции имеют толщину от 2 до 6 метров.

Моторными лодками пользуются в основном рыбаки городов и прибрежных деревень. Зато почти в каждой семье есть хотя бы одна небольшая лодка с веслами. Для жителя Миньхая она означает примерно то же, что велосипед для ханойца.

Широкие рисовые поля Миньхая выглядят пустынными. Но этого не скажешь о реках и каналах. Навстречу то и дело быстро скользят по воде будто водомерки стайки лодок. Гребец в традиционном коническом «попе» на голове стоит на корме во весь рост и, ритмично наклоняясь всем телом вперед, толкает перекрещенные на уровне груди весла. Скорость таких лодчонок не намного меньше, чем у моторных.

Сельские общины здесь состоят из множества мелких хуторков на одну-две семьи. Больших деревень не видно. Они только на рыночных перекрестках каналов, рек и дорог. Люди живут вдалеке друг от друга. Многие общины разбросаны на площади в десятки тысяч гектаров каждая. Поэтому лодка нужна не только для выезда на базар, но и просто для передвижения крестьянина в своих владениях.

Мотор чихнул в очередной раз и заглох. Был час прилива, и морская вода, наполнявшая канал и всю равнину вокруг, начинала нести бессильное суденышко назад. Мы подгребли к группе глинобитных домишек, которые теснились на рукотворном островке среди воды. Внешне все это выглядело как наводнение, но был лишь самый обычный прилив. Нгуен Минь Дык сказал мне, что наводнения в Миньхае — большая рецкость: насколько он помнит, в последние лет двадцать не было ни одного.

Большую часть полуострова Камау нельзя назвать ни сушей, ни морем. Почти все время она залита водой — дождевой в дождливый сезон и морской — в сухой. Даже обнажаясь, эта земля никогда не высыхает. Но какое же это море, если на нем стоят деревни, разбиты рисовые чеки, огороды и сады?

Хутор, где мы остановились, представлял собой своеобразный хозяйственный комплекс на одну семью. В жилом доме не было признаков самой незначительной роскоши и ничего лишнего. Он и подсобные постройки стояли на островке на берегу канала. Поэтому даже при самой высокой воде они не были залиты, но и при самой низкой вода была рядом. На этом же кусочке суши растут три кокосовые пальмы, разбит небольшой огород с красным жгучим перцем, киндзой, укропом и еще некоторыми травами и овощами, названия которых по-русски я просто не знаю. Вплотную к кухне, где над горячими углями мангрового хвороста варится обед, примыкает хлев с тремя свиньями. Рядом огороженное плетнем пространство — судя по перьям, птичник. Но в отличие от свиней утки сами себе разыскивают пропитание. поэтому он пуст.

В доме оказалась только хозяйка с тремя дочерьми. Они суетились на кухне. Остальные члены семьи на работе. Сын лет 12 тут же рядом с домом крутился на воде, сидя в просмоленной диаметром около метра корзинке. Проворно передвигаясь в этой «лодке», он перебирал расставленную вдоль берега сеть. Вокруг, в пределах обозримого, на водной глади, поросшей редкими кустами низкорослых мангров и перьями «водяной» пальмы, видно было несколько многоугольных рисовых чеков. Не сплошное рисовое поле, а именно разрозненные чеки. Они устроены на самых удобных участках. Хозяйка сказала, что некоторые их чеки находятся далеко — чуть ли не в километре от дома, а может и дальше.

Зато креветочные плантации — прямо у дома. Они похожи на рисовые чеки, только пустые. Участки мелководья огораживаются перемычками из торфянистой грязи. В прилив на них заливается соленая вода, пополняющая расход от испарения. До отлива проходы в перемычках вновь заделываются грязью, и так каждый день. Добывать креветок на таких плантациях гораздо легче, чем просто в реке или на мелководье. Затраты труда на строительство перемычек окупаются сполна. Корма не нужно никакого: его вместе с илом приносит морская вода.