Банан - это всего лишь банан

Демов вздохнул с облегчением, будем решать вопрос, когда это ближайшее время закончится.

— Хорошо, поговорим об этом позже, — за ровным тоном Глеба никто, кроме очень опытных игроков в покер, не уловил бы радостного индейского клича «Й-е-е-е-ху!!!»

И тишина перестала быть такой давящей.

Тактичность Лины снова всколыхнула в Демове прижатые было к ногтю эмоции. Эта девушка — давно и сознательно забытый идеал. Он изменился, зачерствел, превратился в Великого и Ужасного, который максимум, что может дать женщине — это деньги. Но как ни убеждал себя в этом Глеб, какая — то звериная тоска по нежности, по ласке, безжалостно загнанная в дальний чулан памяти и закрытая семью печатями, неведомым образом оттуда выбралась и начала отвоевывать место в душе.

Он опять разозлился. Дурацкая ситуация. И чтобы показать, что его промелькнувшая няшность — это всего лишь случайность, он достал сигареты и закурил, показывая себя здесь и вообще везде хозяином.

Лина вскинула на него взгляд, в котором читался вопрос и… — Глеб замер — понимание, то, что поразило в ней еще на собеседовании. Понимание и принятие его придирчивости, резкости и прочих нелюбезностей. И еще — сейчас в нем отсутствовал страх, всполохами мелькавший в ее глазах всякий раз, когда он, упиваясь властью(чуть не подумал как в фильмах «Властью, данной мне народом»)давал нагоняй.

Она, как сканером, считала подоплеку его поступка — он просто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле.

«Ага, типа взрослый, да?» — насмешливо ухмыльнулась совесть. Да, не взрослый, а просто тупо невоспитанный. Раздраженно смял сигарету и с досадой выбросил в окно.

Не зная, что сказать, он включил музыку, в сопровождении которой они и подъехали к дому Лины.

Смущенно и искренне улыбнувшись, девушка немного замялась и, наконец, решилась:

— Глеб, я еще раз хочу сказать спасибо за то, что вы меня спасли, накормили вкусным тортиком и еще и домой доставили. Я вам очень благодарна. Доброй ночи.

Крохотный кусочек его души, отвоеванный нежностью, в разы стал больше. Ему захотелось сказать в ответ что-то приятное, но это означало опять встать на недопустимую грань.

Буркнув невразумительное «Не стоит», он сразу же нажал педаль газа, как только Лина захлопнула дверцу его Лексуса. Однако предварительно окинул цепким взглядом окрестности — не видать ли где подозрительных личностей.

Глава 11

Понимая, что не позволит себе связь с этой девушкой, даже если удастся вырвать из зубов у Нильса, он, в растрепанных чувствах, медленно ехал по никогда не спящей Москве. И кстати, о Нильсе.

Чтоб жизнь медом не казалась. Это он должен был Лину везти домой, а не заставлять друга выпрыгивать из бассейна, не получив релакса. Хотя, тут неугомонная совесть ему опять подкинула шпильку. Он получил нечто большее.

Не долго думая,(и совесть с ним была в этом полностью согласна), он позвонил Нильсу.

— Слушай, ты, член-корреспондент! Херня получается, ты членом пользуешься, а я твоей корреспондентской работой занимаюсь!

Нильс наработал отменный навык выходить сухим из воды. Если многие женщины руководствуются правилом — «Случилось непонятное — ешь!», то этот неисправимый покоритель женских сердец в непонятной ситуации имел в своем арсенале массу приемов. Например, прикинуться спящим, если его тревожили телефонным звонком. Днем, объясняя собеседнику, что зверски устал после перелета, вечером (тут масса вариантов от спортзала до трудных переговоров).

И сейчас, понимая, что ничего совершенно не понимает, сделал вид, что Глеб его разбудил. (В двенадцать часов ночи — то!)

— Ты о чем сейчас, друг мой бесценный? — сонным голосом протянул он, лихорадочно соображая, за что ему предъявлен счет.

— Выключи дурака! Не перед той публикой комедию ломаешь. Почему Лина одна по ночам шляется? Я, минуточку, предупреждал, что это моя секретарша, и уж если пользуешь, то будь добр контролируй, где она и что с ней.

Поставленный ребром вопрос требовал ясного ответа, но тогда Нильсу пришлось бы рассказать, что членом воспользоваться ему пока не удалось, к великому сожалению. Однако эту скромную девушку он уже рассматривал как свою, и информация, выданная сейчас Глебом, ему совсем не понравилась, в воздухе отчетливо запахло духом соперничества.

Не желая раскрывать карты, он ответил расплывчато.

— У девушки, по-твоему, не может быть своих планов? Она сказала, что вечером занята будет, и мы расстались. А с чего это ты мне тут задвигаешь? Все-таки запал на куколку?

Теперь настала очередь Глеба обороняться.

— Ты прекрасно знаешь предпочитаемый мной типаж. Перед и зад должны быть одинаково выпуклыми. А Лина может работать официальным лицом овсянки. В бассейне встретил ее, пришлось домой отвезти.

Сказать- то сказал, но себя не убедил. Оставалась одна надежда на то, что Лина не выдержит проверку, и тогда он с чистой совестью отпустит ее. И с работы, и из души.