Банановое убийство

— Здравствуйте, старший лейтенант!

— Ты иди, Широков, — не ответив на приветствие, посоветовал тот своему спутнику. — Видишь, у меня тут дело образовалось.

— Пострадавшая? — с ухмылкой спросил Широков, плутовато подмигнув. — Или свидетельница?

Он прогулялся взглядом по фигурке Майи и поцокал языком.

— Катись давай, — отмахнулся Половцев.

Вероятно, он слишком резко дернулся — голова противно заныла. Языком он тоже ворочал с трудом. Выручала только профессиональная выдержка и та доза адреналина, которая попала в его кровь при виде зеленоглазой. Широков ретировался, продолжая противно ржать. Тут ветер дунул в другую сторону, и Майя неожиданно почувствовала, что от старшего лейтенанта несет перегаром.

— Вы пили! — изумленно воскликнула она.

— И что? Это сильно меня изменило? — нагло спросил он.

Майя была вынуждена признать, что не сильно. Нужно было выкладывать все сразу, иначе Половцев от нее улизнет. Судя по всему, больше всего на свете ему хотелось на что‑нибудь опереться и закрыть глаза.

— Мне нужно с вами поговорить, — торопливо сказала Майя.

— Нуда? — насмешливо протянул он. — А я и не догадался.

— Я понимаю, что ваша работа связана с опасностями и риском. Наверное, поэтому вы такой колючий человек.

— Колючий в прямом или в переносном смысле?

Он сделал молниеносный выпад, больно схватил ее за запястье и потянул в сторону кустарника. Словно два резвящихся лося, они проломились сквозь колючие прутья и очутились в палисаднике поддеревьями, отгороженные от всего мира плотной стеной зелени. Здесь Стас сразу же отпустил Майю и встал напротив, наклонив лобастую голову вперед.

— Ну? — спросил он, глядя на нее тухлым взглядом. — Чего надо?

По его небритой физиономии невозможно было понять, о чем он думает.

— Я пришла просить вас о помощи, — неуверенно сказала Майя.

Разве будешь чувствовать себя уверенной, когда на тебя так смотрят? Поначалу‑то она хотела разжечь в старшем лейтенанте искру человечности. Но теперь интуитивно поняла, что этот номер не пройдет и к цели следует проложить какой‑то другой путь.

— Давайте просите, — разрешил Половцев, вытащив руки из‑за спины и сложив их перед грудью. Видно было, что никакого вкуса к беседе у него нет.

— Я подумала, что вы с вашим опытом и знаниями не сможете равнодушно наблюдать за тем, как преступники остаются безнаказанными.

— Смогу, — заверил ее Стас. — Что‑нибудь еще?

Как всякая женщина, которой не удалось добиться своего хитростью и лестью, Майя немедленно бросилась в атаку:

— К Сильвестру приходила невеста Фофанова, — запальчиво сказала она. — И не отпирайтесь, это вы ее к нему заслали! Она пришла и потребовала найти убийцу. Боссу пришлось ей пообещать, потому что она горько рыдала, а он этого не выносит. Но поскольку у босса нет удостоверения и пистолета, как у вас, он не может получить свидетельские показания.

А они ему нужны? — делано удивился Стас. На его физиономии появилась кривая ухмылка. — Мне казалось, что ему достаточно щелкнуть пальцами и — раз, два! — дело в шляпе. Туда посмотрел, там понюхал, на зуб попробовал… Зачем ему свидетельские показания?

— Да вы ему просто позавидовали! — ахнула Майя. — Вам тоже хочется быть таким же проницательным, но не получается, да?

— Слушайте, чего вы сюда приперлись? — грубо спросил Стас, сменив расслабленную позу на угрожающую. — Вам нужны свидетельские показания? Так это служебная тайна, милочка. И вы их не получите.

Он начал наступать на нее широкой грудью, и Майя непроизвольно сделала шаг назад. Ее напугали глаза Половцева, в которых сверкнула необузданная ярость.

— А может, это был просто предлог? И вы сюда явились, чтобы со мной пококетничать?

Майя в панике попятилась и вдруг почувствовала, как ее лопатки коснулись чего‑то твердого и холодного. Так и есть — позади бетонный забор и отступать решительно некуда.

— Может быть, я вам понравился?

Половцев был уже так близко, что от витавших вокруг него паров спирта могли воспламениться волосы. Губы у него были темные и сухие, и такие же темные и сухие глаза. Все это приблизилось к Майе на непозволительно близкое расстояние. Иными словами, между ними осталась только узкая щель, в которую с трудом могло бы протиснуться лезвие кинжала.

— Вы что, хотите меня поцеловать? — спросила Майя шепотом и затрепетала, как бумажка.

— Ну, если вы настаиваете…

Стас схватил ее одной рукой за талию, а другой за шею. Наверное, чтобы задушить при первых же признаках неповиновения. Только человеку, которого однажды прижимал к стене бульдозер, дано понять, каким получился этот поцелуй. Майя почувствовала, что на нее навалилась целая вселенная — горячая, пульсирующая, готовящаяся к взрыву. Ко всему прочему, от вселенной несло перегаром, табаком и кожей — вероятно, это был запах кобуры. Вселенная вторглась в ее рот и принялась вращаться внутри, разжигая адский костер. От него полетели такие искры, что Майя непроизвольно зажмурилась. Она падала в бездну, притягиваемая силой, которой невозможно было противостоять.