Банда гиньолей

— Войдем же! — приглашает он, важно надувается и входит. Вельможная особа! Я… совсем скис. Решительно ничем не собьешь нашего красавчика! Официанты суетятся, метрдотель сгибается в поклоне — ждут распоряжений, а оставшиеся на улице совершенно огорошены — им и в голову не могло прийти, что мы такие шикарные господа. Давятся, лезут друг на друга под окнами, таращатся на наше великолепие. Нас быстро усадили — подушечки, кресла, все чин-чином, расположились на плюшевых обивках. Похоже, нам отвели наилучший столик: цветы, охапки роз, посредине — великолепное ювелирное украшение. Ждали нас, что ли? Но, едва мы уселись, я, кроме благоухания цветов… учуял еще нечто… Тянуло откуда-то снизу… Я знал, что мне отобьет аппетит!.. Тяжкий дух прелой сырости… Попросить, что ли, отворить окна? В закрытом помещении нечем будет дышать. Пахнет вроде воском и чем-то еще. Ну, его-то совершенно не беспокоит. Малышку, впрочем, тоже… Только не начинать снова брюзжания! Воском наносит… Все-таки девчонка что-то зачуяла, задергала носом, точно крольчонок, стала принюхиваться. Нет, это не от сидящих за соседним столиком, нет, нет! Совершенно особый запах… знакомый мне затхлый дух. Увидев, что мы принюхиваемся, он приходит в прекрасное настроение, заговорщически подмигивает мне. Ну, экземпляр!.. Всякий аппетит у меня, понятное дело, отбило. Читаю меню, а к горлу подступает тошнота! Снова тяну носом — какая мерзость… тянущая снизу вонь густеет: наверное, он в чем-то роется под скатертью… в остатках собственной плоти… В общем, не знаю… Во всяком случае, причина в нем, уверен… В его гниющем теле! Пусть убирается, так и скажу! Подчеркнуто зажал себе нос пальцами, чтобы до него дошло… Не слишком вежливо — сидим-то друг против друга!

— Нет, нет! — не согласен он. — Нет!

Это уж слишком! Дай-ка шепну ему на ушко. Наклоняюсь к нему через стол… Сверху, когда к самому уху, все видно, как на ладони: вся шея у него зеленая, вырваны клочья мяса… Какая-то дрянь сочится… Лоскуты изжелта-розовой кожи… Какая пакость!

— Тухляк! — шепчу я. — Тухлятина! — Ничего не могу с собой поделать… В самое ухо ему…

— Разумеется, разумеется!

Ни тени смущения — резвится пуще прежнего… Находит меня замечательным балагуром. Скрежет заменяет ему смех… Челюсти сжимаются, скребут друг о друга, пощелкивают, точно во рту у него старинные часы. Так он смеется… Ликующе подтверждает, нарочито трет костьми, производя тупой звук. Не скрывает больше, что мертвяк — уж каков есть!.. Я поспешно усаживаюсь на место. Срочно переменить тему! Сделаю заказ… А нет, он сам заказывает… Блеет, ни к кому определенно не обращаясь… чтобы все слышали — уж очень он это любит! Есть у него такая слабость — веселиться у всех на глазах. Своим замечанием я привел его в совершенный восторг… Обмирает от восхищения… Просит придвинуть закуски, большой круглый стол, уставленный яствами. Немыслимое разнообразие блюд: от икры до маслин в соусе, от фаршированной сельди до ананасов в томате… Уставился на меня, глядит неотрывно. Неужели меня вырвет? Сдерживаю тошноту, стараюсь не поддаться. Гляжу на него поверх маслин, гляжу в провалы глазниц, меряю его взглядом, и он меня меряет. На дне глазниц что-то вроде свечений… Вспыхивают мерцающие огоньки и гаснут… Бесподобен, неподражаем! Схож на Ахилла Норбера, которого они собираются показывать на ярмарке… Я имею в виду Нельсона и Пепе… Не этого охламона, а того… Только не валить их всех в кучу!.. А что поделаешь? Вертятся все они у меня в котелке, грызутся меж собой! Только не путать!.. Снова навожу на него взгляд поверх салатниц… Не испугать ему меня, я не опускаю глаз… Да, это он. Ну и что? Что из того? Да гори он ясным пламенем!.. Усаживаюсь на место, молчу… Что же я еще говорил этому душегубцу? Может быть, приносил ему извинения"? Ну уж нет, так его растак! Да я скорее снова спихну его под поезд метро! Я прирожденный убийца! Пусть снова его размажет по рельсам — и вся недолга! И пусть узнает прямо сейчас! Пусть сообразит! Чтобы не воображал, будто у меня духу не достанет! Не меньше, чем у этого паскудного гаера!

Ну, держись, сейчас я тебя обложу!.. Нет, подожду немного… погожу… Лучше немного подождать… А он пользуется, все пропитывает своим зловонием, сверкает желтыми бликами из глазниц…

— Светляк! — бросаю я ему, — Светляк!

Он указывает на икру:

— Не желаешь?

Как ни в чем не бывало… А малышка вообще ничего не понимает… Одна еда на уме, пробует того, сего… Облизывается… Прямо дитя! Он советует ей отведать креветок. Едва не рвут их друг у друга… Комедия! Он изображает этакого тонкого ценителя, великосветского гуляку — уж и сам не знает, кем прикинуться! Смотрит в меню, держа его вверх ногами… Новый взрыв смеха! Ну, сейчас я его осажу!

— Странный вы тип, Сороконожка!

Прямо так, помимо шуток, строго… Сбить бы с панталыку этого негодяя! Хватит подсказок… Собираюсь с духом…

— Вы находите? — промурлыкал он мне в ответ. — Вы находите, молодой человек?