Банда потерпевших

Я чуял, что Пряхин где-то рядом. Эта тварь без запаха, но я её чую.

Припарковался он грамотно, не проскочишь. Одного только не могу понять, как он собирается за нами гнаться на своём драндулете? По воздуху, что ли?

Представляю, как кипит у мента его гончая душа. Он же видит свой «мондео». Прежде чем стрелять, он должен трижды подумать, стоит портить шкуру своему железному коню.

Ну и что теперь? Он же не просто так стоит.

Надо уходить.

Мы прощаемся с отцом и Галаховым. На всякий случай Клава садится на заднее сидение. В руках у неё огромный, почти двухкилограммовый «Стечкин». Клава дурачится. На оператора работает. Оператор с удовольствием её снимает.

Спрашиваю Клаву:

– Хочешь увидеть Пряхина поближе?

Я проезжаю мимо его задрипанных «жигулей» со скоростью 10 километров в час. Клава держит «Стечкина» наизготовку. Пусть видит мент, что я могу продырявить ему голову на расстоянии 200 метров. А в случае надобности могу и очередь дать. Не зря чечи считают «Стечкина» самым лучшим стволом, уж они-то знают толк в оружии. Жаль только, что осталась всего две обоймы, 40 патронов. Ещё бы парочку …

Пряхин и его напарник сделали вид, что дремлют.

Выехав на Симферопольское шоссе в сторону Тулы, спрашиваю мента по мобильнику:

– Ты чего приезжал-то? Если за тачкой, то я готов вернуть. (Пряхин гордо молчал) – Давай, оставлю на какой-нибудь заправке.

Пряхин не отвечал.

Ну и черт с тобой! Я дал по газам. Началась гонка.

На 180 километрах он едва не въезжал мне в задний бампер. На 200 километрах начал слегка отставать. И только на 220 пропал из виду.

Впереди был пост ДПС. Я свернул в лес, поставил машину в деревья. Пряхин пролетел мимо. Сейчас он доедет до поста, узнает, что я не проезжал, и поедет в обратном направлении, высматривая, где бы мы могли затаиться.

Надо было бросать машину, выходить на шоссе и попытаться сесть на рейсовый автобус. Но стоять с поднятой рукой на открытой местности – тоже не здорово.

Как всегда, мы заспорили. Клава была за то, чтобы всё бросить и уйдти по проселочной дороге.

Пряхин

Я примерно засёк, где они могли свернуть с шоссе. Мы подъехали к этому месту. Крадучись, вошли в лес. Первое, что увидели, мой «мондео» под кустом рябины. Играла автомагнитола. За капотом, из травы, слышался мужской голос и игривый женский смех. Криминальная парочка, похоже, занималась любовью.

– Делай их! Смотри, только, тачку не задень! – шёпотом приказал я Гере, а сам остался на стрёме.

Гера осторожно обошёл машину и дал очередь из автомата.

Никто на шоссе даже не сбавил скорость. Люди, как ехали, так и продолжали ехать в обе стороны. Люди у нас – золото. Я перевёл дыхание. Ну, вот и всё. В рапорте мы укажем, что старший лейтенант Рытиков сделал предупредительный выстрел вверх, но эти молодые беспредельщики, к их несчастью, уже перестали испытывать страх.

Мне очень не хотелось подходить. Но я сделал над собой усилие.

Они лежали лицом вниз. Он словно пытался закрыть её своим телом. Напрасно. Автоматная очередь, выпущенная практически в упор, пробивает свинцом полметра живой человеческой массы…

В воздухе чувствовался запах крови, от которого меня всегда подташнивает. Но я пересилил себя, подошёл ещё ближе. Надо бы поменять положение тел, но не сейчас. Я сделаю это позже.

Прежде чем вызвать «скорую», мне нужно было убедиться, что врачи уже ни к чему. Я потрогал у них сонные артерии. Испачкал руки в крови, вытер о траву. Гера на этот раз сработал чисто.

Гера вызвал «скорую», а я доложил генералу.

– Доигралась сладкая парочка, – сочувственно вздохнул генерал.

– Доигралась, – я тоже сочувственно вздохнул.

– Всё чисто?

– Чище не бывает, товарищ генерал.

– Ну, смотри, майор!

– Смотрю, товарищ генерал!

Андрей Галахов

Мы возвращаемся в Москву. Оператор безостановочно говорит о Клаве. Не пройдёт и суток, как его кадр – Клава со «Стечкиным» – обойдёт все телеканалы и газеты мира. В этом можно не сомневаться. Я тоже предвкушаю успех. Александр даёт согласие на участие в моём ток-шоу. Он готов публично признать, что Иван Смирнов – его сын.

Звоню Гусакову.

– Вы готовы признать Клаву своей дочерью публично?

Ответ Ярослава Платоновича меня ошарашивает:

– А вы думали, я откажусь? Я горжусь своей дочерью!

Я хочу пригласить в студию также министра внутренних дел и Генпрокурора. Даже если они пришлют вместо себя вторых лиц, эта передача побьёт все рейтинги.

Итак, осмыслим ещё раз, о чём история.