Банда профессора Перри Хименса

Он положил на столик перед Диком несколько цветных фотографий, голографических, объемных, не художественных, бытовых. Дик осторожно передвигал их, долго вглядывался в один снимок, отстранял его, снова пододвигал к себе. На нем была запечатлена красивая женщина, не молодая уже. Первый раз он ее видел на портрете в кабинете у профессора Хименса, в особняке на Пятой авеню, когда устраивался на работу в фирму «Хименс и Электроника». Там она стояла рядом с юношей, похожим на Хименса, там она была еще более привлекательна и естественна. Но та фотография была, по-видимому, сделана лет 15–20 назад, а эта — недавно, не более нескольких дней тому. Женщина была вся в крови. И те, кто был с нею рядом, тоже были в крови.

— План мой прост, Дик, — повторил «Дже». — Вы вылетаете к Хименсу и уговариваете его уничтожить ваши ГМП! Другого пути у нас нет. Сообщите ему о крутликах, о социалистах, о коммунистах, о лучших людях Америки, погибающих в эти дни на баррикадах городов, поселков, сражаясь с эсэсовцами. Я думаю, что Волкера не нужно будет долго агитировать… А профессору можете показать эти фотографии, сделанные в Вашингтоне… Конечно, я понимаю, это немного жестоко по отношению к нему, но у нас нет другого выбора, нет другого плана…

— Как вы собираетесь уничтожить генераторы? — спросил тихо Дик, все еще находясь под впечатлением тех фотографий. — Там усиленная охрана, военные, агенты ФБР, эсэсовцы. На территорию базы «Ральф» не проскочит даже мышь.

— Мы и не думаем проскакивать туда как мыши, Дик! — удивленно сказал «Дже» и повернулся к своим людям; те заулыбались надменно. — Мы туда въедем через центральный пропускной пункт! Въедем с вашими документами, с вашими бумагами. Желательно, чтобы по ним мы числились в штате фирмы «Хименс и Электроника» как минимум года два-три. И числились как крупные и добросовестные специалисты-электронщики.

Он громко рассмеялся, его молодые боевики-петушки и себе заржали на все кафе, на них оглянулись, но тут же и отвернулись, захихикав, что, мол, с них возьмешь, провинция, деревня. И это их поведение получилось естественным, непринужденным. Но все же «Дже» тут же подозвал громко официанта и попросил принести им чего-нибудь такого, вкусного, дорогого, что бывает только в крупных городах. Икры осетровой, русской, или жареных глухарей, доставленных сюда прямо из Сибири. И эта его просьба была воспринята публикой кафе правильно, и снова все дружно хохотнули.

— А взрывчатка? — прошептал Дик, поражаясь выдержке и игре «Дже». — Ее-то потребуется минимум 500–800 килограммов, если брать динамит?… Как вы его-то провезете на базу?

— Мы доставим туда хоть тонну, хоть две! — сказал «Дже» и повернулся опять к своим коллегам, и те снова чуть не разреготались на все кафе, но он цыкнул на них: «Тихо! Тихо!» — Мы доставим его с вашей же помощью, мистер Лорд. Вы забыли про свой ГМП в лаборатории, здесь, в городе.

— Он должен остаться целым?

— Должен, но не долго. Пока мы будем перебрасывать на базу «Ральф» необходимый инструмент и динамит.

— Кто будет уничтожать лабораторию Хименса в Нью-Йорке? Нужно ли сообщать об этом профессору? — Дик задавал вопросы как-то равнодушно, будто он уже и не работает там, будто он какой-то посторонний наблюдатель, будто ему теперь уже все до одного места, как иногда говорит его Кэти.

— Вопрос сложный, Дик. Очень сложный. Вы его задали, вы сами и ищите ответ. На мой взгляд, лучше вас никто с этим не справится. Я, конечно, мог бы приказать своим специалистам… Но, понимаете, это ваше детище, ваш многолетний труд, ваши исследования, ваши идеи…

— Как избавиться от ГМП лаборатории в Нью-Йорке? Не поднимать же в воздух все здание фирмы?

— Ну, это уже мелочи, Дик. Мелочи! К вам приедет мой человек, и вы отвезете ГМП за город, там и взорвете.

— Я подумаю, — сказал Дик, поднимаясь.

— Думать некогда, Дик! — остановил его «Дже». — Некогда! Нужно все решить сейчас, тут же, иначе будет поздно!

— Когда я должен вылететь к профессору?

— Сегодня вечером. Вот вам два билета на рейсы до Гаррисберга. И будьте осторожны! Не попадитесь снова на крючок ФБР. За вами идет по-прежнему слежка!

Глава 8. ПРЕДВИДЕНИЕ «ДЖЕ» СБЫВАЕТСЯ

Он не вылетел в Гаррисберг ни в тот вечер, ни в следующий. По-видимому, он чем-то отравился в кафе, что-то не то съел и проболел почти всю неделю. Потом на него нашла какая-то депрессия, и он никуда не ходил, никуда не ездил, даже на работу. Ему ничего уже не хотелось делать, не хотелось ни с кем разговаривать. Так прошел почти месяц, и когда в конце его он чуточку очухался, тут вдруг заболела Карен, где-то простыла, у нее поднялась температура, был сильный жар. И он, учитывая состояние жены, снова сидел дома, помогал бабке, ухаживал за дочкой. Раза два-три звонили люди «Дже», интересовались состоянием Карен, спрашивали, не нужна ли их помощь, какие лекарства нужно достать, кого из светил медицины прислать на Лонг-Айленд. Дик отвечал коротко, глядя куда-то в сторону, ничего не надо, все уже сделано, обойдемся и сами.