Банда возвращается

Это удивило Светлану. Она никак не могла понять, что же все-таки изменилось. И почему?.. Тимур будто загипнотизировал ее… Наконец Светлана поняла: в глазах ее стало больше женственности. И то верно: как же иначе могло подействовать на нее присутствие рядом сильного уверенного мужчины, — пожалуй, именно такого, о каком она мечтала…

Тут Светлана вспомнила, как Тимур посмотрел на ту «штучку» в баре, которая пришла со своим богатеньким пьяненьким колобком… как Тимур вдохнул запах ее духов — как заиграли его ноздри.

Где-то под ложечкой шевельнулось неприятное чувство ревности. Но с этим чувством, вероятнее всего, придется смириться: настоящего мужчину наверняка постоянно окружают искушения. И если ревновать к каждому из них, то ревнилка взорвется. Ничего здесь изменить Светлана не могла… Разве что…

Она достала из шкафа заветный пузырек. Это были очень дорогие духи — от Молинара… Тимур будет вдыхать их запах — очень волнующий экзотический запах, — и у него будут красиво и хищно расширяться ноздри.

Светлана села перед зеркалом, резким движением головы откинула волосы и нанесла по капельке духов себе за каждое ушко; слегка окропила грудь, потом подумала немного, озорно улыбнулась и, подняв подол юбки, брызнула духами себе на бедра. Бедра у нее были белые-белые — такие бедра называют сахарными…

В прихожей открылась дверь. Это вернулся Тимур.

Светлана легко поднялась с табурета и встретила своего гостя. У него в руке был довольно большой потертый чемодан.

Светлана давно не видела таких старомодных чемоданов:

— Что это?

— Я наполню твой холодильник мясом, — он обезоруживающе улыбнулся, — если, конечно, ты не возражаешь.

Как она могла возражать? К тому же у нее в голове мелькнула интересная мысль: если Тимур хочет наполнить ее холодильник мясом, — не значит ли это, что он желает быть здесь частым гостем? И не сидеть у нее на шее — в смысле обедов и ужинов… Наверное, его жест — жест, достойный мужчины.

Светлану очень устраивало это. Глупо или не глупо — но она истосковалась, как говорится, по сильному плечу. Несмотря на хорошие внешние данные и вполне покладистый характер, в личной жизни ей не повезло: попадались либо алкоголики, либо «транзитные пассажиры»…

Женщина отступила назад, давая Тимуру дорогу:

— Делай как тебе нравится, Тимур…

Проходя мимо нее, мужчина на секунду задержался и, полуприкрыв глаза, втянул носом воздух. Видно было, что Тимуру понравился запах духов. Но он ничего не сказал…

Глава 3 КОРИДОРЫ КОНЧАЮТСЯ СТЕНКАМИ

Бондарович и Макарова, 10 часов ночи, 23 марта 1996 года, Кремль.

Когда за Кожиновым закрылась дверь, оставшиеся с минуту стояли в молчании. Девушка — то бишь лейтенант Макарова — сосредоточенно просматривала свои записи в блокноте; Репека прислонился спиной к кафельной стене и, судя по мелькнувшему мечтательному выражению на лице, думал о чем-то постороннем; Секретарь Совета безопасности все еще раздраженно смотрел в ту сторону, куда ушел Кожинов… Или внимание его привлекала дверь?

Александр несколько секунд прощупывал Секретаря взглядом:

«Красивый дядя! Благородные черты; приятная — украшающая — седина. Волевое лицо… Такие всегда при власти, даже если не обладают никакими способностями, даже если совершенно бездарны; таких тянет внешность — представительная, впечатляющая, запоминающаяся; такие при необходимости могут нравиться… Да, они всегда будут при власти, — хоть маленькой, но при ней.

Как при кормушке… А у Секретаря Совета безопасности власть большая».

Бондарович отвернулся. Он устал, он был раздражен.

И переносил свое раздражение на всех, кто оказывался рядом. Давно пора было взять себя в руки…

— Послушай, майор, — Поливода решил за неимением лучшего воспользоваться тем, что есть. — Как у члена следственной бригады у тебя имеются определенные права…

Бондарович наконец взял себя в руки. Он повернулся к Секретарю всем корпусом и едва не щелкнул каблуками:

— Так точно, товарищ генерал-полковник.

Секретарь Совета безопасности слегка удивился неожиданному переходу майора к уставным отношениям. Однако Бондарович твердо смотрел ему в переносицу, выражая всем своим видом полную лояльность.

Поливода подошел ближе:

— Генерал Кожинов, кажется, считает это происшествие внутренним делом Кремля и не собирается никого подпускать к нему на пушечный выстрел.

Александр вскинул брови, но ничего не сказал.

Секретарь Совета безопасности продолжал каким-то вкрадчивым голосом:

— Однако в условиях чеченского конфликта и приближающихся выборов этот случай подрывает престиж Президента и становится вопросом поистине национальной безопасности, — Секретарь сделал значительную паузу, за время которой майор мог осознать всю меру своей ответственности и оказанного ему доверия. — Поэтому я вменяю вам в обязанность ежедневно два раза, или даже чаще — по мере необходимости — докладывать мне о результатах вашей работы. В этом случае я смогу оказать вам — специалисту, бесспорно, опытному и инициативному — оперативную поддержку.