Банда возвращается

В трубке раздался совершенно спокойный будничный голос с некоторой картавостью:

— Здравствуй, голубушка. У дедушки был обыск со скандалом, приезжал сам Карпик к концу, разрешил архив оставить и оружие не трогали. Засады нет, но вокруг дома, конечно, бродят молодцы. И в окна через бинокль глядят.

Понимаешь, кого поджидают?.. — она сделала значительную паузу. — Видела Олю в магазине, дедушка просил по возможности звонить мне каждые два часа. Звоните, мне, старухе, веселее будет при деле.

Попрощавшись, Виктория объяснила Александру:

— Фаина Яковлевна — старая правозащитница. Именно поэтому она — идеальная связная, опытная и спокойная.

Она, похоже, даже обрадовалась своей полезности.

— Странное сочетание — старый чекист и правозащитница.

— Они знакомы через Ольгу Борисовну и всегда испытывали друг к другу уважение. Дедушка ведь был на преподавательской работе и в подавлении инакомыслия в семидесятые прямого участия не принимал, да и не одобрял, если честно. Считал, что это глупость.

Александр открыл перед девушкой дверцу:

— Поехали?

В машине Виктория продолжила разговор:

— Так вот, в третьем варианте я почти не ориентируюсь. Мы обсуждали это с дедушкой вчера ночью. Он многое подсказал, но информации, к сожалению, было недостаточно. Не прибавилось ее и сегодня. Третьей силой, которая каким-то образом организовала этот кризис — или только пытается его использовать, — могут быть военные…

Александр быстро набрал скорость:

— Отставка Министра обороны тому подтверждение.

Они не должны без боя сдавать свои позиции.

— Да, ведь за министром покатятся головы всей его гвардии, а размеры хищений в армии такие… — Виктория округлила глаза. — Но это отдельная тема.

Глядя сейчас на девушку, Банда не мог не улыбнуться:

— Я, пожалуй, больше здесь осведомлен. Это как раз по моей части.

— Но это может быть кто угодно; руководитель администрации, Секретарь Совета безопасности, даже ваш председатель ФСБ.

— Это вряд ли.

— Дедушка тоже так считает, — она была такая волнующая в эту минуту: щеки разгорелись, глаза так и сияли.

— Виктория…

Девушка почувствовала, что сейчас последует личный вопрос и повернула голову к Александру.

Тот с довольно сумрачным видом смотрел на дорогу:

— Почему вы все-таки обратились ко мне?

Виктория рассмеялась:

— Это тоже предугадал и посоветовал дедушка.

— Феномен какой-то, — ухмыльнулся Банда. — Без него нигде не обходится.

— Когда вчера вечером он посоветовал обратиться к вам в поисках союзника, я отнеслась к этому весьма скептически, — призналась Виктория. — Мне это показалось преждевременным и опасным. И в первую очередь для вас; на себя я уже махнула рукой… Но когда на следующий день я попала в шаховое положение, то почему-то, не раздумывая, позвонила к вам. Пошла на поводу у интуиции. А вот почему вы не подвели, — это для меня загадка. Ведь вы не Дон-Кихот какой-нибудь, а опытный оперативник. И вдруг ввязались в такую авантюру… Рискуя всем — благополучием… наверное, даже жизнью…

Она подавленно замолчала.

— Могли бы мне комплимент сказать, что-нибудь об открытом честном лице, — Бондарович понял, что пришло время поддержать девушку морально; он живо представлял себе, каково ей сейчас: ведь это по существу на нее объявлена охота; и какими охотниками! Голос у него был уверенный. — Я вам тоже сейчас скажу, что мне ваш дедушка понравился, вот я и решил рискнуть карьерой, свободой и жизнью.

— А помимо обыкновенной симпатии к дедушке? — живо отреагировала Виктория. — Я думаю, что его авторитет тоже сыграл свою роль в вашем доверии к моим проблемам и идеям.

— Вы правы. Но, кроме этого, мне не понравилась сама ситуация. Мне показалось, что вы тоже почуяли здесь предательство.

— А что же еще?

— Предательство на самом высоком уровне, которое может иметь фатальные последствия. Заметили, все варианты заключают в себе один и тот же процесс: упоение властью, страх ее потерять — и преступные предательские действия.

— Так оно и есть. Вот видите, мы с вами единомышленники! — обрадовалась Виктория.

Они давно уже выехали за город, и Банда развил порядочную скорость. Но быстрая езда нисколько не мешала ему поддерживать разговор:

— Я просто завяз одним коготком в очень крупном деле, которое уже нельзя выбросить из головы. Разве серьезный шахматист сможет пройти мимо интересной партии?

Вот и я… Так что всей птичке пропасть.

— Но почему вы поверили моему странному звонку? — все допытывалась Виктория. — Почему не решили, что это какая-нибудь хитроумная проверка?

— Заметили, что мы снова перешли на «вы»?

— Душевные излияния всегда имеют схожесть с чем-то из романтической литературы.

— Пожалуй. У тебя просто кризис доверия. Что-то подобное всегда случается в переломные моменты судьбы, — рассудил Бондарович. — Ты воспитана в семье, где сильный и умный дедушка пользовался абсолютным доверием. Так?

— Он и сейчас — глава.

— Отсюда твое стремление браться за трудные дела, отсюда же поиск на службе такого начальника, которому можно верить во всех вопросах.

Виктория приглядывалась к километровым столбикам:

— Александр, поворачиваем направо.