Банда возвращается

Бондарович перестроился в правый крайний ряд.

Девушка припомнила:

— Как ни странно, Кожинов сегодня говорил мне почти то же самое, О том, что я просто потеряла к нему доверие. И сослал меня в Ярославль.

— В Ярославль?

— Да, он полагал, что делает благородный жест — спасает заблудшую овечку.

— А потом прислал группу задержания.

Виктория так и подскочила на своем месте:

— А как он нас вычислил?

— Отследили меня, судя по тому, что в квартире уже была засада. Хотя мне казалось, что я внимателен. Сама понимаешь, и не в моих интересах было приводить «хвост». А может, зафиксировали наш разговор по телефону… Не стоит над этим ломать себе голову.

— Да, пройденный этап, — согласилась девушка. — Какие шаги делаем завтра?

Александр закурил:

— В случае третьем, если сыр-бор затеяли третьи лица, мы ничего не можем предпринять самостоятельно. Надо будет либо искать сильных союзников, либо выходить из игры и надолго залегать на дно — где-нибудь в провинции.

Сдаваться же в плен мы не собираемся?

— Нам придется опираться на того же Кожинова, — предложила Виктория.

Банда покачал головой:

— Ни в коем случае. Он нас просто пристрелит — как еще двоих подвернувшихся под руку идиотов.

Виктория лихорадочно перебирала в уме варианты:

— Значит, надо обезопасить себя.

— Пресса?

— Да, в этом случае может выручить только «четвертая власть». В большой политике уже были десятки прецедентов. В безвыходном положении многие обращаются к журналистам. Эта братия наименее коррумпирована. В погоне за сенсацией ведь каждый за себя…

— Терпеть их не могу, — признался Бондарович.

— Я тоже. Но есть среди них порядочные люди. Постараемся связаться через хозяина домика с Геной Рыпула.

— Кто это?

— Редактор отдела новостей в газете «Коммерсантъ Дейли». Авторитетный и порядочный человек. Но — гулена, каких свет не видывал. Мы с ним здесь в домике и познакомились. Потом я регулярно подкидывала ему новости от Кожинова.

Бондарович понимающе усмехнулся:

— Санкционированная «утечка информации».

— Именно.

— Нам будет сложно связаться с ним. Или ты другого мнения?.. Прямые звонки исключены, — как опытный фээсбэшник предупредил Александр. — Нас в первую очередь будут отслеживать на контактах с прессой.

— Как?

— В нашей службе есть целая система мероприятий.

Здесь не только санкционированное прослушивание… Это наша епархия, — Александр на небольшой скорости вел машину по проселочной дороге; и эта дорога оставляла желать лучшего. — А что представляет из себя домик, куда мы едем? Кто его хозяин?

— Кулак-хуторянин.

— Живой с тех пор? — Бондарович удивленно воззрился на красавицу-спутницу.

— Правнук живой. Ему от прадеда остался хутор неподалеку от озера.

— А что прадед?

— В тридцатые годы был сослан в Соловки…

— Да, были времена похуже нынешних. Напрасно сейчас многие стонут… И, значит, не вернулся?

— Нет. Я разговорилась как-то с Николаем…

— Так зовут нынешнего хозяина?

— Да… Прадеда его казнили. Через много лет Николай узнал от одного человека, который тоже был в том лагере, но которому посчастливилось выжить, как казнили… Там, на Большом Соловецком острове есть гора Секирная… Многих казнили на ней: приковывали цепью бревно к ногам и сталкивали с горы; бревно катилось и тащило за собой человека; после такого ни одной целой косточки у казненного не оставалось…

— Представляю…

— Дед у Николая погиб в войну. Отец спился…

— А Николай, значит, в прадеда удался: хозяйский человек, хуторянин…

— Еще какой! Восстановил на хутор права. Лет пять назад перестроил его, поставил сауну, вырыл бассейн, организовал рыбалку, охоту, прокат верховых лошадей, серфинг, теннисный корт и еще Бог знает что.

— Представляю, кого мы там встретим, — присвистнул Александр. — Только компании «братвы» нам не хватало. Кое с кем мне б не хотелось встречаться. Воевать на несколько фронтов — это нам сейчас, поверь, не нужно.

— Я ведь тебе говорила, там появлялась даже Елена, — успокоила Виктория. — Хозяин держит марку — это приличное заведение.

В конце проселочной дороги на опушке леса показалось наконец то самое «приличное заведение».

Девушка облегченно вздохнула:

— Приехали.

Бондарович и Макарова, 10 часов 30 минут вечера, 25 марта 1996 года, «уединенное место для отдыха».

Дождик, который много раз принимался в течение дня, опять перестал. Мелкий гравий шумел под колесами.

Оглядывая строения издалека, Александр и Виктория напряженно молчали.

Забора вокруг хутора не было, поэтому даже с большого расстояния было видно, что по двору передвигаются какие-то люди, купаются в открытом бассейне, над которым клубится пар. Все окна двухэтажного дома изящной модерновой постройки из камня и дерева горели ярким светом. Электричество здесь, как видно, не экономили, во дворе и вокруг открытого бассейна сияли, словно в городе, фонари.

На стоянке были видны три машины.

«Не так уж и много народа», — подумал Александр, припарковывая «Ауди».