Бандеровский схрон

– Да кто там? – настаивала женщина за дверью. – Кира, ты?

– Прошу прощения, уважаемая, – елейным голоском начал Петро. – Это внучатый племянник Шамиля Бабека. Петро меня зовут. Я дядю Шамиля приехал навестить, он дома?

– Господи, – выдохнула женщина.

Скрипнул язычок примитивного замка. Дверь приоткрылась.

Это была обычная пожилая женщина в длинной ночной сорочке, поверх которой она набросила платок. Лунный свет озарил морщинистое лицо, моргающие глаза. Седые волосы струились по плечам. Она всматривалась в силуэт незнакомца.

Петро мерцал за порогом одиноким истуканом.

– Дядя Шамиль дома? – неуверенно переспросил он.

– Дружок, ты ошибся, – сказала женщина. – Шамиль Бабек живет в восьмом доме, а это восемнадцатый.

– Серьезно? – Притупа досадливо хлопнул себя по лбу. – А я-то думаю, почему все такое незнакомое. Как же я так ошибся, достопочтенная?.. Примите извинения, давно не бывал у дядюшки в гостях.

– Случается, – с сомнением произнесла женщина. – Да, Шамиль рассказывал, есть у него внучатый племянник Петро. Вот только поздно ты что-то, дружок, по гостям разгуливаешь. Ночь на дворе.

– Так, минуточку, если позволите. – Гныш оторвался от стены, вырос в проеме.

Женщина успела ахнуть, прежде чем он толкнул ее в грудь. Она не устояла, упала, что-то испуганно прохрипела, отползая в сторону. Хотела крикнуть, но Касьян ударил ее под ребра носком ботинка. Женщина захлебнулась, стала кашлять, но быстро поднялась, собралась бежать. Гныш схватил ее за волосы, полоснул ножом по горлу, отшвырнул от себя подальше, вынул фонарь.

Сообщники просочились в дом вслед за ним. Рыло задвинул щеколду. Рваный тоже включил фонарь, осветил агонизирующее тело. Женщина вздрагивала, из ее горла текла кровь. Она испустила последний вдох и затихла.

– Подохла карга, – свистящим шепотом известил приятелей Рваный. – Туда ей и дорога, нечего тут нашим воздухом дышать.

– Петро, ты в натуре артист, – угрюмо проворчал Гныш. – Ты бы еще ей адрес сообщил и всю подноготную своей веселой биографии. Ты что, чудила, вообще не соображаешь? Восемь и восемнадцать – есть разница, нет?

– Да запамятовал я, – сконфуженно промямлил Петро. – Помню, что восьмерка в номере дома. Да ладно, хлопцы, какая разница? Старухой больше или меньше. Зато теперь мы точно знаем, куда идти.

– Спалиться могли по твоей дури, – процедил Гныш, озирая в свете фонаря нехитрую обстановку сельского дома. – Опасно как-то. Про кого она тут трындела? Кира, Вадим – кто такие? Приготовить оружие, парни, но лучше не шуметь, работать ножами. Быстро осмотреться. Вряд ли у старухи есть бабки, но кто знает.

За несколько минут они облазили весь дом сверху донизу. Две маленькие спальни, в одной кровать была заправлена, в другой смята. Старуха там спала. Обстановка убогая, какие-то тряпки разбросаны. Старый шкаф в комнате. Парни разворошили его за минуту. Обычное барахло одинокой женщины, старая посуда, тряпки.

В груде постельного белья обнаружился пластиковый пакет с тонкой пачкой денег. Российские рубли – четырнадцать тысяч. Гныш мысленно конвертировал их в родную валюту. Ладно, хоть что-то. Не зря подохла старуха.

– Все, сваливаем, хватит, – прошипел он. – Не забываем, что надо нанести еще один визит.

– Касьян, у старухи, похоже, гости, – сказал Рваный, высунувшись из маленькой спаленки. – Сумка какая-то, шмотки бабские. Бабло в кошельке – двести гривен.

– Все, забыли, валим отсюда. – Гныш поморщился. – Если так размениваться, то и до утра не управимся. Назревает куш посерьезнее. Рваный, оставь в покое бабские шмотки, уходим.

Парни снова пересекли двор, просочились через дыру в заборе. Гныш вылез последним и машинально поправил за собой штакетник. Они добежали до машины, развернулись и через пару минут остановились у другого забора.

Притупа прыснул в кулак и заявил:

– Пардон, хлопцы, вот теперь то, что нужно. Узнаю владения дяди Шамиля.

– Смотри, придурок! – проворчал Гныш. – Если опять ошибся, я тебе точно задницу на затылок натяну.

– Нет, Касьян, теперь с гарантией.

Снова последовали манипуляции с забором. Теперь парням пришлось вырывать из перекладины увесистые доски, прибитые гвоздями.

В этом дворе собаки тоже не было, что оказалось несомненным плюсом.

Незваные гости тихо обогнули дом, убедились, что окна закрыты, входная дверь заперта на несколько замков.

– Подпалим дом? – в шутку предложил Демид. – Хотя нельзя, самогон сгорит.

– Пойдем как все порядочные люди, – проговорил Петро и постучал в дверь.

Остальные прилипли к стенам. И вовремя. Колыхнулась шторка на окне, за стеклом образовался силуэт.

Петро отступил на полшага, приветливо помахал рукой. Пусть хозяин не разглядит физиономию, но хотя бы убедится, что гость в единственном экземпляре.

– Какого черта надо? – донеслось из-за двери.

– Дядя Шамиль, это Петро, племянник ваш внучатый, – сказал Притупа. – Тот, который в Гривове живет, помните? Откройте, меня дядя Боря прислал. Извините, что ночью. С вашей пенсией проблемы, я вам деньги привез. Откройте, я все объясню.