Бандерша

Мокрому и Шпинделю, уже совсем потерявшим всякое представление, о том, что дальше с ними будет снова связали руки за спиной. Потом вдвоем подкатили к ним грязный промасленный чурбачок.

Тот, что пониже взял Шпинделя за плечи и крепко сжал. Золотозубый, надев резиновые перчатки, словно хирург перед операцией, наклонился, взял еще возбуждённый конец онемевшего от страха парня, отвел кожицу передней плоти, и короткими движениями разрезал головку сначала на половинки, а потом, быстро повернув – на четвертинки. Шпиндель даже не закричал, а захрипел.

Тут же подбежал «адъютант» со стаканом, в котором плескался коньяк. Но выпить жертве не дали. Тоненькой стройкой «хирург» полил результат своей операции. От боли Шпиндель потерял сознание и упал бы, если бы его не держали за плечи.

А золотозубый ловко проложил места разрезов салфетками и замотал тряпкой, котирую вытащил и кармана.

– Я ведь успел в медучилище окончить 2 курса, – сказал он гордо, поймав наши удивленные взгляды.

Кроме тряпки он пристроил полиэтиленовые пакет.

Мокрый с ужасом смотрел на то, что произошло с его подельником. И когда подошли к нему он даже попытался вывернуться. Но сильный удар по голове отключил его убогое сознание от действительности. Операция была проведена так же стремительно и точно!

– Ну чё, давайте по 50 грамм на посошок – и мы поехали?

– Мальчики, объясните мне темной, а розочка – это где? – спросила я, действительно заинтригованная.

– Сначала выпьем!

Коньяк хорошо пошел. Зажевали колбаской.

Парочка «прооперированных» пришла в себя и из центра гаража доносился полу вой, полу стон.

– Объясняю, – жуя, стал говорить золотозубый. – Если эти сучьи потроха выживут, то надрезы на головке каждого их «банана»… ну в смысле пениса… по-простому – члена…так и останутся. И заживая, они распустятся, как листья из бутона… Если хошь – розы. Только вот подарить эту розу они вряд ли кому смогут.

Он засмеялся. Расхохотались и остальные.

От их смеха на фоне воя отморозков даже меня в холод вогнал. Но я не показала вида и сдержанно улыбнулась.

Потом, воющие тушки (а те уже стали приходить в себя) наши гости закинули в багажник своего «Жигуленка». По дороге пообещали выбросить уродов где-нибудь в лесу. Дальше – уж как судьба решит. Суждено – выживут. А на нет, и суда нет!

Жалеть этих полудурков я не собиралась – сами напросились! Какое здесь милосердие?

Хотя большой радости от экзекуции не испытала! Странно, мечтала порвать на клочки своих обидчиков. А когда получила, что хотела – ощутила еще большую пустоту. Ничего подобного у меня не было.

Встреча с Олегом что-то изменила во мне? Я стала уже воспринимать события вокруг меня его глазами и разумом? Эх, поговорить бы с ним об этом.

Но Олегу я, пожалуй, ничего рассказывать не буду. Это не для него! Одного откровения достаточно! Сама разберусь!

Глава 36 Он

– Я к тебе не приеду.

– Вот как. Что случилось?

– Ничего не случилось. Просто немного закрутилась. Дела.

– Вот ты о чем… ничего страшного. Я тоже сейчас по уши в заказе. Кстати, спасибо за программёра. Внятный человек.

– Успеха!

– Аналогично!

Что-то Саша начала меня утомлять!

Непредсказуемость – это конечно хорошо. Но в меру. Не то чтобы я сейчас её жаждал видеть. Скорее, наоборот, я бы постарался найти повод, чтобы как-то деликатно отвадить на то время, пока мы с Тимофеем делаем ролик. Но, всё равно, что-то меня кольнуло.

Ладно, отвлек звонок, поболтали и забыли.

Получилось всё по поговорке: не было бы счастья – да несчастье помогло.

То, что первый вариант оказался провальным, пошло мне на пользу. Теперь мы вместе с Тимом сидели у монитора, и я потихоньку начинал понимать, как можно создать свой мир. И пусть до создания реального мира еще далеко, но чувствовать себя хоть немного сотворителем сущего и вящего было не только чертовски интересно, но и приятно. Я даже в чем-то начал понимать Бога (прости Господи – совсем чуть-чуть!).

Помогало мне, что и Тимофей тоже учился. Он, конечно, был специалистом по ЭВМ. Но вот с компьютерной графикой для телепоказа до этого не сталкивался. Поэтому я и «сел ему на хвост», чтобы усвоить основы всех этих метаморфоз.

Впрочем, совершенно неожиданно появилась другая проблема: сам программист. Точнее габариты Тимофея! При его массе запасы моего холодильника быстро пустели. Нет, я не был жлобом. Я же говорил: с самого начала понял, что работника надо было кормить. Без этого хорошего результата не будет. Поняв, сколько ему надо, готовил по сравнению с моей нормой в двойном-тройном объеме.

Но я так же понял, что если работа затянется, то весь мой гонорар уйдет на поддержание сил компьютерного гения.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день он, пока просчитывался наш первый фрагмент, который мы накануне сотворили, поехал домой, и, приехав, радостно сообщил, что теперь у него резко повысился тонус для работы. Его мама накормила досыта сыночку… Из его слов, напрашивался вывод, что до этого момента я его впроголодь держал?

Мне стало интересно, а как маме Тима удалось его накормить?