Бандитская дива

— Да знакомая одна моя интересуется.

— Знакомая?

— Мать Шадровой, — смущенно сказал Самойленко.

— Твоя знакомая?

— Соседи, считай.

— А что за саму Шадрову скажешь?

— А что сказать… Брат у нее старший срок мотает.

— Бывает.

— Вторая ходка.

— Рецидивист?

— Да я бы сказал, неудачник. И в первый раз по глупости вляпался, и во второй. А так парень он вроде ничего.

— Из команды Баштана?

— Я бы не сказал…

— Лосева, Ревеня знает?

— Может, и знает.

— Это не праздный вопрос.

— Знает, — кивнул Самойленко.

— И Шадрова Лосева и Ревеня знает?

— Ну, она так по малинам не шатается, но, может, кого-то и знает.

— Значит, меня она подставила по знакомству?

— Я бы сказал, по глупости… Вы бы поговорили с ней, а то мается девчонка.

— Ну да, — кивнул Игнат, вспомнив, как Шадрова вскрикнула у него за спиной, предупреждая об опасности.

Нет, она не спасла его, еще до нее на блатных среагировала Шаманка, но тем не менее.

Игнат велел доставить Шадрову к нему в кабинет, поднялся на второй этаж, там глянул на часы. Половина третьего, не так уж и поздно, но если учитывать, что Игнат работает с четырех утра, тем более без завтрака и без обеда… Зато столько дел сделано.

Дверь открылась, он думал, привели Шадрову, но в кабинет, широко улыбаясь, вошла Зойка.

— А чего на обед не идем? — спросила она.

— Да замотался. — Игнат с интересом смотрел на хозяйственную сумку, которую она держала в руках.

— Да уж, такая куролесица!.. Говорят, у вас столько арестованных.

— Говорят, в Москве кур доят.

— Ну, кур я вам не обещаю, а вареников с картошечкой очень даже.

Зойка вынула из сумки эмалированную кастрюлю, завернутую в полотенце, поставила на стол, достала две вилки, одну передала ему, а другую вернула в сумку.

— Передай Лешке, увижу пьяным, убью! — улыбнулся Игнат. — Суток на десять минимум.

— Да ты уже говорил. А ведь он поверил!

Игнат открыл крышку, и рот наполнился слюной. Вареники с картошкой, в масле, с луком.

— Это, а Пашке передачку можно? — замялась Зойка. — Я и ему тут принесла.

— Пашке?! — задумался Игнат.

А ведь он совсем забыл о несчастном парне. О Шадровой вспомнил, а о Полуянове нет. А ведь Паша точно ни в чем не виноват.

— Конечно, можно! Если без вилки.

— Ну так не первый раз замужем, — кивнула Зойка. — И ложку принесла.

В этот момент в дверь постучались, оперативный дежурный доставил Шадрову. Она вошла, и в кабинете стало светло, как будто еще одно солнце на небосклоне появилось. А ведь она даже не улыбалась, просто стояла опустив глазки. Натура она, может, и порочная, но скрытая в ней грубость приобретенная, а нежность — природная. Красивая девица, ничего не скажешь, и если красота может пробирать до печенок, то это как раз такой случай.

Видимо, Зойка заметила, какими глазами он смотрит на задержанную, и, когда за оперативным дежурным закрылась дверь, выразительно кашлянула в кулак.

— Извини, я сейчас занят, не смогу передать, — сказал Игнат, кивком указав на ее сумку.

— Самойленко сможет, ну, если вы разрешаете, товарищ капитан!

— Да, конечно.

Игнат выдвинул стул из-за приставного стола, пригласил Шадрову занять место. Зойка приложила ко рту кулак, но не кашлянула. Повернула к двери, сделала шаг-другой, вернулась и, достав из сумки вилку, положила ее на стол. И выразительно глянула на Шадрову. Женщина даже под конвоем остается женщиной, за которой нужно ухаживать.

Зойка ушла, Игнат поставил кастрюльку на приставной стол, за который и сел — лицом к задержанной и положил перед ней вилку.

— Угощайтесь!

— Из одной ка… Из одного котелка?

— Если не брезгуете, — нанизывая на вилку вареник, сказал Игнат.

— Да я-то нет.

— Ну а вдруг? Я же мент.

— И что?

— Еще и Лося с Ревенем замел.

— Ну а чего они на людей с ножами бросаются?

— Если на людей, то приятного аппетита!

Шадрова ела неторопливо, нацепила вареник на вилку, какое-то время смотрела на него, будто оценивая, затем откусила кусочек.

— Вкусные у Зои Валентиновны вареники! — Игнат тоже глянул оценивающе, но на саму девушку.

— Ну да.

— Знаете ее?

— Кого, Зою?

— Лосев шерсть ходит с них стричь, с нее и с ее мужа.

— Вино у них с мужем хорошее.

— Лосев угощал?

— Да, приносил.

— Когда?

— Тогда, когда Сашка еще не влип. Сашка, брат мой родной. Шалопай. Он ведь даже не крал ничего. Просто чемодан взял… Вы, наверное, уже в курсе? — вяло нанизывая на вилку второй вареник, спросила Шадрова.

— Слышал, что ваш брат в командировке. По второму кругу.

— Смотрит, чемодан стоит, взял, хотел в милицию отнести. А милиция уже тут как тут.

— Где это было?

— В Геленджике.

— Просто чемодан стоял?

— Просто стоял на улице. Кто-то забыл.

— Бывает.

— Не верите?

— Проверю.

Игнат, конечно, наведет справки о брате Шадровой, но очень может быть, что именно все так и было. Только с той разницей, что чемодан на улице не просто так появился. Майданщики так и работают, один чемодан уводит, бросает, а другой его подбирает. Видимо, Шадров работал на подхвате, но все равно попался.

— Ну, конечно, вам скажут, что Сашка чемодан украл, — вздохнула Шадрова.

— Первый раз его за что судили?

— Ну вот видите, если первый срок за кражу был, то не мог он не украсть.

— Я обязательно во всем разберусь.