Бандитская дива

— Какая истерика?! Что есть, то и говорю!.. Думаешь, я не знаю, что раньше здесь было? Только ты приехал, сразу тетку твою убили!..

— Хватит! — не выдержала Оксана.

Игнат же стиснул зубы, набираясь терпения.

— Что «хватит»?… Сколько людей здесь убили! А ты притащила меня сюда! Теперь и я проклят! Теперь и со мной всякая жуть творится!

— Все сказал? — спросил Игнат.

— Так, мы уезжаем! — Полуянов схватил Оксану за руку, но вдруг оказался на земле, с такой силой она его толкнула.

— Ты что творишь? — взвизгнул он.

— Я тебя сейчас в участок заберу. И будешь сидеть, пока не сдашь своих дружков, — сказал Игнат.

— Каких дружков? — не понял Паша.

— Которые в меня стреляли.

— Это не мои дружки! — оторопел парень.

— Разберемся!

— Но это не мои дружки! — мотнул головой Полуянов.

— Поговорим с людьми, найдем свидетелей! — Игнат продолжал вправлять ему мозги.

Истерика прошла, ее сменил страх за свою шкуру, именно этой реакции он от Полуянова и добивался. А дружков он придумал. Ну какие у этого сморчка могут быть знакомства в криминальном мире?

— А что свидетели?… Ну да, говорили они со мной.

— Кто они?

— Ну, эти, которые… И свидетели были…

— Давай заново. Ты отправился искать жену, вышел из дома…

— Вышел к морю, хотел все дома по кругу обойти.

— Обошел?

— Ну, иду, а возле крайнего дома мужик стоит, курит. Возле забора. Сначала огонек от сигареты заметил, а потом мужика. Темно там, мужика не видно.

— И что мужик?

— Он спросил, куда я спешу как ошпаренный?

— Что ты ответил?

— Гуляю, сказал. А он: может, жену ищешь?… Я промолчал, а он говорит: с ментом она. И показал, куда идти… А тут эти двое. Тебе помочь, парень?

— Это они спросили?

— Да.

— Они слышали ваш разговор?

— Выходит, что слышали. Они там рядом стояли.

— Рядом с мужиком?

— Ну, мужик во дворе был, а они на улице.

— Пойдем, покажешь!

— А там нормально все? — пугливо сжался Полуянов.

— Что нормально?

— Больше стрелять не будут?

— Не будут, пистолет уехал.

— Куда?

— За патронами.

— Не бойся, не вернется! — Оксана шагнула к Игнату, и Паша пугливо сдал в сторону.

— А я боюсь?! — запоздало возмутился он, расправляя плечи.

— Еще как!

— Не боюсь!

Полуянов обогнал всех и первым вышел к дому на отшибе. Обычный дом, саманный, с летней пристройкой для курортников, которая живо напоминала сарай. Рубль за койко-день. Дешево и возле моря. В постояльцах Ирина Михайловна Рябушкина не нуждалась.

— Здесь вот он стоял! — Полуянов показал место, где разговаривал с полуночником. — А за кустом — эти!

Пышный куст орешника рос на углу жилого квартала, в точке, к которой сходились две тропинки вдоль южной и западной линий заборов. По южной тропинке Игнат мог пройти к своему дому, а по западной от него сбежали преступники. На этой же западной тропинке они стояли, подслушивая разговор Полуянова с мужчиной. Стояли, слушали, а затем без всякого стеснения дали о себе знать.

— И что, они предложили тебе помочь?

— Ну не предложили, просто спросили, — пожал плечами Полуянов. — Один спросил. С усмешкой… Противная такая усмешка.

— Они потом за тобой пошли?

— Ну, я это не сразу понял.

— Не понял, — хмыкнула Оксана. — А как понял, побежал!

— Ничего не побежал! — огрызнулся Паша. — Просто быстрей стал идти!

— Здесь, говоришь, стояли?

Фонари здесь не горели, а луна светить устала. Место, где предположительно стояли преступники, Игнат осветил фонариком, нагнулся, подобрал бычок, но тут же выкинул его. Старый окурок, бесполезный.

— Тихо так стояли, я не слышал… Я чуть не подпрыгнул, когда их увидел, — немного подумав, добавил парень.

— Растерялся? — спросил Игнат.

— Да.

— И они это заметили?

— Да вроде… Может, потому и спросили. Может, они мне чем-то помочь могут?

— Так, постой! Может, чем-то помочь или конкретную помощь предлагали?

— Да, спросили, чем помочь, — кивнул Паша.

— А потом за тобой пошли?

— Пошли.

— Они пошли?

— А кто же еще?… Мужик, тот за калитку не выходил…

— Ты можешь описать этих людей? Как они выглядели?

— Один высокий такой, крупный, другой пониже, но тоже не маленький. Может, они даже одного роста, — пожал плечами Паша.

— Один выше, другой ниже, но роста одного.

— Ну, тот, который повыше, голову прямо держал, а другой какой-то сгорбленный. Если его распрямить, он выше станет.

— Понятно. Словесный портрет дать можешь?

— Да какой там портрет? Темно было.

— Совсем ничего не разглядел?

— В очках они были. Оба. В солнцезащитных очках.

— Ясно.

— И оба в кепках. У одного хулиганка, здесь все такие носят, а у другого большая такая, кавказская.

— Аэродром, — подсказал Игнат.

— Да… Мне кажется, этот, который с аэродромом, не русский был. Грузин или армянин, волосы у него черные. Такие черные, что даже в темноте понятно, что черные. И в темноте видно, что черные, и под кепкой…

— Молодые, старые, не очень?

— Не очень. Не очень молодые и не очень старые, — кивнул Полуянов. — И тому за тридцать, и другому… Далеко за тридцать… Грубые такие, мужиковатые.

— Еще что?

— Тот, который со мной говорил, у него челюсть нижняя выпирала. Заметно так вперед. И дефект речи заметный.

— Дефект речи?

— Это оттого, что челюсть вперед.

— Картавил, шепелявил?