Бандитская муза

Караван смотрел на него спокойно, но непоколебимо. Правильные черты лица не смягчали его внешность, печать на которую наложили суровые лагерные ветра, жестокие лишения. Он знал свою силу, верил в себя, поэтому взгляд у него такой же твердый, как режущий алмаз. И сам он казался гранитной скалой.

Но Захар и сам знал себе цену. К тому же он любил карабкаться по горам. Он даже построил дом на вершине отвесной скалы. Иногда он поднимался туда на вертолете, но чаще — своим ходом. Иногда без страховки.

Он и сейчас, глядя на Каравана, видел себя на этой скале. Руки уверенно цепляются за выступы, ноги находят прочную опору там, где ее вообще быть не должно. Он привык к таким восхождениям.

— А много не будет, — едва заметно качнул головой Захар. — Потому что мы сами берем немного. Пять-десять процентов, не больше. Мы не бандиты, и у нас все законно.

— Десять процентов, — не сводя с него глаз, надавил Караван.

— Я же сказал, у нас все законно. Никакого криминала. А значит, снимать с нас ты не можешь.

— Десять процентов.

Взгляд у Каравана пронзительный. Но у Захара толстая кожа, такую броню так просто не прожечь.

— Мы не цеховики. И не барыги… А то, что зоны нужно греть…

Захар открыл ящик стола, вынул оттуда папку и спокойно, без резких движений положил ее на стол. И посмотрел на Каравана в ожидании вопроса. Он должен был дождаться этого. Только тогда он мог продолжать разговор в комфортной для себя обстановке.

— Что это?

Захар мысленно улыбнулся, оставаясь при этом совершенно невозмутимым.

— Здесь указаны суммы, которые акционерное общество «Горохрана» перечисляло в колонию, где я отбывал наказание.

Караван медленно, с явной неохотой потянул руку к папке.

— Суммы, скажу прямо, скромные.

Караван качнул головой и убрал руку, так и не прикоснувшись к папке.

— Но так и я не вор, — сказал Захар.

— Я вор.

— Я прекрасно тебя понимаю. Но ты выбрал слишком легкий путь. Я снимаю с бизнеса, ты снимаешь с меня.

— Я могу снимать с бизнеса.

— Я не против. Но если кто-то из бизнесменов заявит на тебя в милицию, я буду вынужден обеспечить охрану этому человеку. И тогда тебе придется иметь дело со мной.

— Думаешь, напугал? — презрительно скривился Караван.

Но Захар в ответ лишь мысленно усмехнулся. Караван выходил из себя, значит, он признавал свою слабость перед ним.

— Я не пугаю, я ставлю тебя перед фактом.

Караван хотел сказать что-то в резком тоне, но, взяв себя в руки, передумал.

— Вопрос надо решать, — сказал он вслух.

Или придется решить с самим Захаром. Такое вот продолжение можно было прочесть в его взгляде.

— У медали две стороны. Я работаю с той стороной, которая на виду. Ты можешь работать с теневым бизнесом. И с криминальным… Тут недавно казино ограбили. Сто шестьдесят тысяч долларов. Я думаю, на общак занесли приличную сумму.

— С кем и как мне работать, тебя не касается, — жестко отчеканил Караван.

— Ну почему же. Я уважаю твою сторону, понимаю тебя и даже хочу тебе помочь.

— Так в чем же дело?

— Я хочу помочь. Лично. А «Горохрана» — это система, в которой работают люди разных взглядов и вероисповеданий. Скажу больше, процентов тридцать из них — бывшие менты. Люди меня не поймут, если часть их зарплаты будет уходить на воровское благо.

— Я тебя понял, — сквозь зубы процедил Караван.

Захар качнул головой. Не понял его Караван. Потому что не хотел понимать. Потому что хотел сорвать легкий куш.

— Я не могу залезть в карман к своим людям. Но у меня есть свой карман… Если у тебя вдруг проблемы с жильем, с транспортом, с охраной… Чем смогу, тем помогу.

Захар на самом деле готов был помогать Каравану, но при этом смотрел на него с высоты своего положения. Он уважал его титул, но стелиться перед ним не собирался.

— Я не за милостыней пришел, — выжал из себя вор.

— Ты пришел как нормальный человек. Ты говоришь, как правильный человек. Поэтому и я хочу сказать тебе, как человек человеку. Не наживай себе врагов… Это не совет. Это просто пожелание.

Караван долго смотрел на него — с вызовом, без смирения. Захар видел в его взгляде желание находить и наказывать врагов. Но вор так ничего и не сказал. Молча поднялся из-за стола и, не прощаясь, ушел.

Захар пожал плечами, глядя ему вслед. Вряд ли вор занес его в список смертельных врагов, но ушки теперь нужно держать на макушке. Как бы Караван не ударил в спину.

* * *

Захар добился, чего хотел, его в этой жизни все устраивало, и он не стремился к новым высотам. Все это так. Но в своем седле он сидел так же крепко как медный всадник, слитый воедино со своим конем. Но вел себя как живой человек, и взгляд его выражал готовность ответить ударом на удар немедленно. Там же осознание своей силы… Как ни пытался Караван, так и не смог он разглядеть слабое место в его обороне. И вряд ли желание Захара помочь воровскому делу можно было рассматривать как подготовку к отступлению.