Банк

Свой экстаз операционный отдел выражал серией быстрых судорожных движений, напоминающих приступ эпилепсии в хореографической постановке. Их предводительница, решительная полная дама в гавайской юбке, обтягивающей мощные бедра, пыталась всех учить правильным движениям рук. Когда ее банда практически овладела этим искусством, мужчина в шортах-бермудах выбежал из круга и схватил одну из пластиковых пальм. Остальные танцоры поспешили ему на помощь. По залу пронесся возмущенный ропот; самое старшее руководство нахмурило брови в знак неодобрения, начальство рангом пониже прилагало все усилия, чтобы не фыркнуть каким-нибудь коктейлем, а степфордские женушки либо невыразительно хихикали, либо столь же невыразительно кривили рты в усмешке, в зависимости от статуса супруга. Пессимист держался за живот, утирая слезы, выступившие от смеха.

— Вот молодцы, два очка отделу! Так рано и уже в игре!

Он немного успокоился, когда рядом послышался знакомый пронзительный смех, оборвавшийся чиханьем: Лулу Хейфеншлифен подплыла к нам с бокалом в руке. Она нарядилась в гофрированное желтое платье с обилием лент, связанных в большеухие банты, и разноцветных горохов; волосы с помощью геля были тщательно прилизаны. Гладкая прическа смотрелась на ней несколько странно, подчеркивая слишком маленькую по сравнению с телом голову.

— Добрый вечер, мальчики! — вскричала Лулу, взбивая цветочные гирлянды на наших шеях. — Майн готт, вы сегодня прелестно выглядите!

Юный Почтальон, с пылающими от переизбытка алкоголя щеками, превзошел самого себя и выдал южно-гнусавый комплимент:

— Ты и с-сама прелестно выглядишь, Лулу. Никак, новая прическа?

Лулу захихикала и чихнула, кокетливо похлопав пальчиками у висков. Она отдала в бар пустой бокал из-под мартини и тут же получила новый. Обман зрения — готов поклясться, что первый был почти полон, когда Лулу подошла к нам несколько секунд назад.

— Ну что, — начал Пессимист, — застала веселуху операционного отдела? Надеюсь, они еще что-нибудь отмочат!

Лулу озорно улыбнулась, взмахнув накладными ресницами.

— Будь уверен. С пальмой обнимался Альфред Маллиганс, старший риск-аналитик отдела ценных бумаг. Тридцать лет в Банке, представляете? Альфи — тертый калач, о нем можно не беспокоиться.

Потирая ладони, она повернулась ко мне со жгучим интересом:

— Поросеночек, расскажи мне о своей лучшей половине! Ведь это ты привел ту гейшу в пикантном наряде?

— Господи, Лулу…

— Что? — Она взбила гирлянду на шее. — В этой части Гонолулу все уже нагляделись на ее трусики.

Мы повернулись посмотреть на Стеф, болтавшуюся на другом конце зала. Видимо, шестым чувством догадавшись, что речь зашла о ней, Стеф непринужденно покинула компанию, с которой общалась, и зацокала в нашем направлении. Подойдя к нам, «гейша» сделала раздражающе неуместный полуреверанс и обняла меня за талию. Она тоже уже набралась.

— Ч-чо это ты п-кинул меня совсем одну?

Попытка давить на чувство вины не сработает, если истерически заржать в конце трогательной жалобы.

— Ой, пардон, — поправилась она.

— Я увидел, что ты отлично проводишь время, и не стал тебе мешать или удерживать…

— Ну не будь т-ким глупым гусем! Нельзя было оставлять меня одну-одинешеньку с такими важными, м-гущественными, ус-спешными… — Каждый эпитет произносился с беззвучным придыханием. — Кс-стати, большинство мужчин признались, что не знают тебя, когда я представилась твоей девушкой! — И Стеф икнула.

Я устало засмеялся. По ее полуулыбке было видно — Стеф думает, что помогает мне, двигает мою карьеру, чокаясь и запанибрата общаясь с Банковскими пустозвонами. Не сомневаюсь, они позволяли ей так думать, осыпая ни к чему не обязывающими комплиментами и отпуская прозрачные намеки, когда жены отворачивались в сторону. Я был пьян и отчего-то невероятно разозлился, из непонятного садизма решив подпортить Стеф игру и посмотреть, как она справится с неожиданным финтом.

— А может, я не хочу встречаться с важными, могущественными, успешными… — передразнил я ее беззвучное придыхание, — говнюками! Может, я считаю их сборищем надутых ублюдков!

Стеф побледнела. Уперевшись руками в бока, она возмутилась (запинающийся пьяный лепет перешел в полноценный скулеж):

— Как ты можешь так отзываться о людях, которых вообще не знаешь?

Я безразлично пожал плечами:

— Называй это интуицией.

Повисло неловкое молчание, но тут вмешалась Лулу и схватила Стеф за руку:

— Пойдем, котенок, время выпить.

— Ты ее не очень пои, — предостерег я. — Похоже, она уже хорошо набралась.

Стеф показала мне язык, пока Лулу тащила ее к бару. Когда они отошли, Пессимист похлопал меня по спине.

— Набрасываешься на свою девушку, Мямлик, за то, что у нее хватает смелости общаться с важными шишками?

— Не надо было забывать дома поводок, — хихикнул Клайд.

Да, я большой засранец. Признаю, пьяный дурак.

— Ничего, Стеф — большая девочка, — промямлил я.

И верно, Стеф с бокалом мартини в руке уже подпирала барную стойку и увлеченно следила, как Лулу складывает из салфетки какую-то оригами. Я и сам засмотрелся, как Лулу настаивала, чтобы бармен надел на голову бумажный кораблик.