Банк Santander

В тот же день был определен королевский комиссар – представитель государства в банке. Им стал Ихинио Поланко, и учреждение должно было выплачивать ему «жалованье в размере не более 30 000 реалов в год». Поланко, происходящий из семьи коммерсантов, поселившихся в Сантандере много лет назад, был хорошо знаком основателям банка. Королевский комиссар обладал очень широкими полномочиями, полным правом доступа к финансовой отчетности и надзором за состоянием кассы. Обо всем этом он аккуратно информировал правительство. Назначение Поланко было обязательным требованием Королевского совета, определенным еще до основания банка. Назначение было принято учредителями, несмотря на то что предполагало вдобавок к большим расходам вмешательство в дела новой организации.

Деятельность по выпуску в обращение бумажных денег также была четко урегулирована указаниями Мадрида. Банкноты должны были иметь номера, выпускаться сериями в ограниченном количестве и быть подписаны генеральным директором, президентом совета директоров, комиссаром и секретарем. В обязанности последнего входило собирать другие три подписи и сдавать банкноты на хранение в сейф с тремя ключами, которые находились у генерального директора, комиссара и самого секретаря. Каждая денежная эмиссия регистрировалась в специальном реестре. Вся техника и материалы, использованные в ходе изготовления банкнот, также должны были храниться под тройным замком.

Антонио дель Диэстро хорошо запомнил все процедуры, которые ему приходилось исполнять в качестве первого секретаря банка Santander. Первые выпуски банкнот были заказаны английским печатникам по цене, превышающей допустимую законом почти в два раза, – сослались на амортизацию и необходимость замены изношенных частей оборудования, а также будущее увеличение капитала. Работа закипела, как только было получено разрешение с указанным ничтожным сроком в три месяца для «запуска банка» под угрозой лишения права выпуска бумажных денег. 30 мая на первом общем собрании акционеров были избраны 12 членов совета директоров и Хуан Помбо Конехо в качестве первого президента банка Santander.

О наивности тех «отцов-основателей» можно судить по тому, как сразу после первых назначений совет директоров поручил генеральному директору Хосе Антонио Седрун де ла Педрахе и бухгалтеру Энрике Короне Мартинесу изучить практическое функционирование эмиссионных банков с целью определения методов работы. Вторым большим заданием стало найти подходящее место для центрального офиса. Им стал первый этаж и мезонин здания, принадлежащего Хуану Помбо, на улице Мартийо, непосредственно за тем местом, где впоследствии было построено здание штаб-квартиры банка Santander, – на аллее Переда. Ранее здесь находились склады для хранения муки, но все было отлично переоборудовано и оснащено новой функциональной мебелью для удобства директора и 15 сотрудников, составивших первоначальный штат.

Окончательный совет директоров

Первые годы ознаменовались замечательными успехами. Выпущенные банком банкноты с самого начала получили всеобщее признание такого уровня, что уже в 1861 г. их эмиссии достигли суммы, в три раза превышающей капитал банка, и было решено увеличить его на 2000 реалов – на 85 % выше номинала. Общий экономический рост, который с некоторыми колебаниями наблюдался до 1866 г. во всей Испании и в Сантандере в частности, привел к тому, что банк, находившийся под особой протекцией, стремительно развивался в различных сферах деятельности. Помимо выпуска бумажных денег, банк принимал вклады, предоставлял кредиты, преимущественно коммерческим организациям, и дисконтировал переводные векселя.

Банк Santander смог выстоять даже в период тяжелого финансового кризиса 1866–1868 гг., вызванного банкротством крупных железнодорожных компаний и последовавшей за этим банковской паникой. В течение первых 15 лет своего существования банк последовательно укреплял позиции, пока не превратился в ключевого игрока в экономике Кантабрии, хотя его вес в национальной финансовой системе был ограниченным: банкноты, выпущенные банком Santander, составляли 6,7 % от эмиссий региональных банков и 2,9 % от общей суммы по всей Испании. Банк был небольшим, но процветающим. Именно тогда нежданно грянула беда.

В феврале 1874 г. Херонимо Роис де ла Парра возглавлял совет директоров в соответствии с принципом ротации, установленным учредителями банка еще в 1857 г. Когда Антонио дель Диэстро протянул ему ту самую телеграмму от Министерства финансов, он по одному взгляду генерального директора понял, что подтвердились их худшие опасения. Однако его реакция показала, что он готов вступить в борьбу: «От этого Эчегарая другого нельзя было ожидать, ведь он считает себя либералом и уверен, что ему все позволено. Но если в Мадриде думают, что мы сдадимся без борьбы, они очень заблуждаются. Созовите завтра совет, решим, какую тактику нам выбрать. Конечно, мы не подарим им банк, который нам с таким трудом удалось поднять».