Банк страха

— Теперь, после большого открытого пространства я вижу башню славы! Это очень важно. — Она указала на длинный след стекавшего осадка, доходящий до края чашки. — Ты видишь башню славы? Значит, вскоре тебя ожидает какое-то большое свершение. Может быть, ты получишь много денег. Да, скорее всего. Много денег.

— Йа салам! — воскликнул Тони. — Почему бы и нет?

— А теперь, — она вся аж засияла, — может, ты мне не поверишь, но я это ясно здесь вижу. Я вижу невесту! Что же это еще может означать? — Она указала на последний черный комочек застывшего осадка. — Да, это невеста. Посмотри — вот лицо, а вот фата. Вот здесь нос и подбородок. Видишь? Значит, ты скоро женишься.

— А кто она? Она красивая?

— О да, — ответила Ранда, — очень красивая. И очень сексуальная.

Тони нежно поцеловал ее в губы. Лина даже подумала, не отправятся ли они опять вдвоем на кушетку, но Ранда высвободилась и повернулась к подруге. У нее еще были дела.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, поднимая чашку Лины. Она поднесла ее к свету и нахмурилась. Потом повернула ее на 180 градусов, вгляделась повнимательней и опять нахмурилась. — Наверно, это моя чашка, — сказала она.

— Нет, — ответила Лина, — это моя. А в чем дело?

— Ничего особенного. Просто странно, вот и все.

— Так читай.

— Может, потом. Давайте выпьем еще вина.

— Нет, ты прочитай! — повторила Лина.

— О’кей. — Она вдохнула поглубже. — Во-первых, видишь все эти пятнышки? — Она указала на место, покрытое маленькими круглыми пятнышками застывшего кофе.

Лина кивнула.

— Это глаза. На тебя смотрит множество людей. Это означает зависть — люди завидуют тому, что ты имеешь, и хотят этим завладеть.

Лина взялась за бирюзовую брошь, ища защиты. Дурной глаз забрался и в эту чашку.

— О’кей. Значит, эти люди на тебя смотрят. Почему — не знаю. А потом начинается какая-то суматоха. Вот здесь, смотри. — Она указала на изогнутую, прерывистую полоску застывшего кофейного осадка, похожую на полосу серого тумана. — Это означает неразбериху. Вокруг тебя все вертится, а ты не знаешь, что делать.

— А что потом?

— Очень забавная форма. Смотри-ка, вот здесь. Видишь? По-моему, это верблюд. Да, это верблюд. Видишь четыре ноги?

— А что означает верблюд?

— Это хорошо. Это значит, что ты поедешь за границу. Да, это хорошо.

Лина похолодела.

— А эта страна, куда я поеду, — это может быть Ирак?

— Может. Хотя я не знаю. Наверно, нет. Зачем тебе ехать в Ирак? Нет. Это, наверно, что-нибудь приятное. Франция. Или Таити.

— А что дальше?

— Дальше что-то непонятное. Здесь сплошная чернота. Правда, все черно. Никакого узора не видно.

— Дай, я посмотрю, — попросила Лина. Она взглянула на то место, куда указывала Ранда, и увидела широкую полосу засохшего осадка, темную и непроницаемую. Она покачала головой. — Я знаю, что это означает. Чернота означает несчастье.

— Иногда да. Она может означать несчастный случай или горе. Но может быть и так, что она заслоняет настоящий узор. Поэтому не беспокойся. Я не думаю, что здесь несчастный случай. Может быть, и хороший.

— Ты слишком стараешься говорить приятное. А что после черноты?

— Это тоже в общем-то странно. Потом все чисто. Никогда не видала такого рисунка. Такая чернота — а потом ничего. — Она показала чашку Лине. После темной полосы стенка чашки — примерно на половину всей ее окружности — была совершенно чистой, словно кофе по этой стороне вообще не стекал.

— О Господи. Что же это значит?

— Не знаю. Но думаю, что это хорошо. Это долгий, долгий период без всяких проблем после всей этой черноты. Видишь? Ты как будто прорвалась сквозь тучи в чистое небо. Вот что это, видимо, означает.

— Продолжай. Скажи мне правду, Ранда. Что еще это может означать?

— Я точно не знаю. Разные люди разбирают узоры по-разному.

— Что это означает? — Голос Лины повысился почти до крика.

— Кое-кто может прочитать это по-другому, но я бы не стала им верить. Ты все же хочешь, чтобы я сказала?

— Да.

— О’кей. Иногда такое большое чистое пространство после такой черноты означает, что какой-то человек попадает на небеса. В рай. В абсолютную чистоту.

— То есть умирает.

— Да, умирает.

— Кто этот человек? Это я?

— Может быть, ты. Или кто-то, кого ты любишь. Но говорю тебе, Лина, я не считаю, что здесь говорится именно так. Я думаю, что здесь, после трудного времени, когда люди смотрели на тебя, а потом произошла неразбериха, ты будешь счастлива долго-долго. Абсолютное счастье.

— Don’t worry, be happy![11] — беспечно пропел Тони. Ему стало скучно. Ему хотелось вернуться на кушетку и позабавиться с подружкой.

— Правильно. Be happy! — повторила Ранда.

— Ну, ладно, — проговорила Лина, — мне пора.

— Я провожу тебя до двери, — сказала Ранда, беря подругу за руку. Лина шла медленно и неуверенно, приостанавливаясь на каждом шагу. Когда они вышли в холл, Ранда прикрыла дверь, чтобы Тони ничего не слышал.