Банкет на перекрёстке

Почему чаще всего именно попы и церкви? Наверное потому, что понатыкано их повсюду без счёту, и альтернативу им найдёшь не сразу.

Яркий пример — Кочерга. Старается жить по совести, практически по нашим Поконам и Прави. Но убеждён, что это православие. Я давно не спорю. Обходим религиозные темы стороной. А в прочих вопросах полный консенсус…

По бетонным стенам коридора прошла еле заметная дрожь. Макар, впервые ощущая отголоски выброса, настороженно оглянулся.

— А самую первую дверь не стоило затворить?

— Ни в коем случае. От выброса и одной хватит, а оставлять столько разлагающейся биомассы в закрытом помещении — это моветон. Туда потом ни свои, ни чужие не сунутся, а в Зоне так нельзя. Жилищный фонд убежищ надо беречь и по возможности множить.

Макар понятливо кивнул и серьёзно добавил:

— Надо было тогда похоронную команду вызвать, чтобы прибрались и продезинфицировали.

— Вот для неё-то и открыто. И считай, что мы её уже вызвали. После выброса набегут и так зачистят, что и костей не останется. А те, что останутся, будут блестеть как клавиши на новом рояле.

— Надо будет поглядеть.

Свет фонаря высветил узкий приоткрытый люк в рост человека. Макар приготовил автомат, толкнул ногой тяжёлую створку. Луч фонаря высветил небольшой зал, загромождённый переплетением труб с разнокалиберными ржавыми вентилями. Где-то в глубине капала вода, наполняя темноту еле слышным эхом.

— Вроде пусто, — заключил Ждан.

Осторожно шагнув внутрь, повертел головой, протянул руку к стенке. Щёлкнул выключатель, и пространство осветилось дрожащим жёлтым светом.

— Смотри-ка, даже иллюминация осталась.

Он двинулся по периметру зала, просматривая закоулки. Макар упёр приклад в плечо и направился вдоль другой стены, заглядывая в каждый укромный уголок. В дальнем конце наткнулся на металлический стол, застеленный пожелтевшей газетой, на которой, под толстым слоем пыли, стояли пустые консервные банки и пара гранёных стаканов. Третий стакан тускло отсвечивал на толстой трубе, больше метра в диаметре, которая выходила из стены горизонтально и, согнувшись под прямым углом, тут же ныряла в бетонные плитки пола. На уровне колен из трубы торчали четыре барашка, удерживающих грубо вырезанную стальную заплатку.

— Нам туда, — объяснил Ждан, ставя рюкзак и усаживаясь возле трубы. — Если верить карте и Деду Пильгую, выход будет аккурат в районе Берлоги. Переждём выброс и двинем.

Макар опустился рядом, прислонился к стене.

— А на том конце не будет такой же затычки?

— Не будет, — успокоил Ждан. — Она отсюда идёт до самой ЧАЭС, сначала под землёй, потом по верху. Как раз там, где она выныривает из-под земли, после второго взрыва, появился «трамплин» и выломал целую секцию. Потом аномалия постепенно рассосалась, но сталкеры, собиравшие там артефакты говорили, что дыру уже никакой затычкой не перекроешь.

Он умолк, прислушиваясь к скрежету металла. Положил руку на выпуклый бок трубы и удовлетворённо улыбнулся.

— Начинается… Часа полтора можно отдыхать. Теперь уже кто не успел, тот опоздал и имеет большие неприятности. Мы не опоздали, и поэтому в полном шоколаде. Пока…

Стены дрогнули. Металл снова тоскливо застонал, передавая внутрь буйство стихии, терзающей дальний конец трубы.

Макар с сомнением прислушался к пронизывающему помещение гулу.

— Не всё то шоколад, что коричневое, — философски изрёк он. — Ты, кстати, чё такой довольный?

— Приятно, что Зона обновляется. Нравится она мне после выброса, как лес после летней грозы. Так же тихо, свежо, покойно.

Макар вытаращил глаза.

— А я читал, что это самый страшный и опасный период. Разъярённые мутанты, активизированные выбросом, прут волной на блокпосты и кордоны и пожирают всех подряд…

Ждан расхохотался. Увидев недоумение спутника, перевёл дух и терпеливо заговорил.

— Не совсем так. И даже совсем не так. Кратковременные движения мутантов от центра Зоны — это их естественная реакция на негативный раздражитель. Потому, что излишки энергии, присутствующие в выбросах, неприятны даже им.

— Как это? Мутанты ведь живут благодаря постоянным аномальным излучениям.

— Это для нас они аномальные, — уточнил Ждан. — А для самих мутантов здешние фоновые излучения, скорее, как номинальное напряжение для электросхемы. Но подай на любую схему напряжение выше расчетного, причём на порядок выше, и она засбоит, сгорит, или постарается уйти, если подвижная.

Макар усмехнулся.

— Здешние схемы как раз очень подвижные.

Ждан кивнул.

— Потому и прут от центра выброса, как обычное зверьё от лесного пожара. Причём ломятся такие же всполошённые и готовые прорываться сквозь любые преграды. А со стороны это выглядит, как их особая агрессивность. Каждого, кто в такой момент движется им навстречу, воспринимают как атакующего чужака или вредное препятствие. Если же двигаться вместе с ними, по течению, от центра Зоны, то все создания Зоны сочтут тебя своим, тоже бегущим от выброса.

Макар попытался представить себе ситуацию, когда он идёт бок о бок с чудовищами Зоны, присвистнул.

— То есть как? Повернуться к мутантам жопой и шагать вместе с ними?