Банкир

– Отличиться бы тебе надо, Павел Иваныч, – сказал он Вершинину. – Дело громкое раскрыть, глядишь, и генеральское звание получишь, давно ведь пора!

– Какое же это громкое дело? – спросил осторожно Вершинин.

– Ну вот, хотя бы, о махинациях в «СвязьИнвестБанке» Антонова. Опять же, от налогов его фирмы уклоняются, это ведь известно… А теперь он ещё и нездоровую активность проявил в телекоммуникационной сфере: на него жалуется наш телефонный гигант, «МСТ – мобильные системы».

– А вот это уже конкретика, – заметил Вершинин.

– Конечно, конкретика, – согласился Еголин. – Я тут участвовал в совещании, закрытом – понимаешь меня? Присутствовали представители двух компаний, из числа наших: «МСТ – Балканы» и «Русгаз – юг». Суть дела в том, что Антонов узнал об их бизнес-схеме и пытается её скопировать, причём делает это кое в чём шустрее, чем они сами.

– Обгоняет на поворотах? – спросил Вершинин.

– Ну, типа, да. Наш бизнес по-крупному заходит в Малую Азию и на Балканы: Турция, газовый «Черноморский поток» и так далее. Этим как раз и занимается «Русгаз – юг», а в паре с ними «МСТ – Балканы». А г-н Антонов тоже создал свой холдинг «СвязьИнвест – Балканы» и тоже пытается доить наш «Газпром», а также других наших поставщиков газа – «Роснефть» и НОВАТЭК. В общем, очень мешает человек, и надо бы ему создать проблемы, тем более, что основания для этого у правоохранителей есть.

– Я бы и рад, конечно, Сергей Иваныч, – ответил Вершинин Еголину. – Но ведь ты же знаешь, как я сейчас загружен. Два дела надо заканчивать, ещё по одному обвиняемые затягивают ознакомление, в суд никак не передать.

– Я это всё знаю, Паша, – сказал Еголин. – Но я знаю и то, что твои ровесники уже давно в генералах ходят, да и какой только зелени сейчас генеральских погон не навешали…

– Это правда, – согласился Вершинин. – Я – полковник в возрасте за пятьдесят пять, тогда как есть у нас тридцатипятилетние генералы…

– И я о том же. В общем, пока решений принимать не будем… Их будут принимать люди повыше нас с тобой. Но дела эти ты по-быстрому закругляй или смотри, кому их можно передать, и потихоньку начинай думать о борьбе с налоговыми недоимками в упомянутой банковской группе…

Пикантность этого разговора состояла в том, что сам же Еголин, возможно, и не давал Вершинину расти. Павел Иванович как попал под начальство этого генерала, так много лет и работал с ним, и как-то не имел решимости перевестись куда-то и сделать карьерный рывок.

А ведь, чёрт побери, как круто он, помнится, начинал в девяностые! Он тогда считал своим фирменным стилем умение поймать некую общественную волну, раскрутить резонансное дело, чтобы в нём – разом – отразился весь срез эпохи, как когда-то показал ему отец; как в тех зелёных листьях кукурузы – с их золотым проблеском – выразилась вся драма позднего Хрущёва.

В девяностые годы майору Вершинину удалось вот так же схватить эпоху за вихры, пару раз это получилось. Неужели теперь, под старость, он сумеет сделать это ещё раз?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Если верить марксистским историкам, то российский капитализм при последних царях группировался по производственному признаку. «Продамет», «Продуголь» – монополии в сырье и полуфабрикатах, «Продвагон» – подвижной состав. «Продаруд», «Продпаровоз»… Враньё, конечно; вспоминая теперь учебники своей юности, Антонов думал, что обо всех этих «Продвагонах» и «Продпаровозах» для того писали, чтобы скрыть имена настоящих владельцев компаний. Не будешь же советскому школьнику излагать биографию, допустим, миллионера Путилова: тогда пришлось бы признать, что это не просто был «кровопийца» или «буржуй», но человек, упорным и долгим трудом создавший передовые предприятия, направивший развитие целой отрасли.

Зачем это было знать советскому школьнику? Значит, лепи себе: «Продвагон», «Продуголь»…

Наверняка, и в царской России капитализм имел яркие личности, – думал Антонов. А уж в сегодняшней-то России в этом нет сомнений. Все знают, кто такой Михаил Прохоров или Роман Абрамович, Виктор Потанин или Олег Дерипаска. Все знают, что «Альфа-банк» это Михаил Фридман, а «Лукойл» это Вагит Алекперов, что АФК «Система» это Евтушенков, а «Северсталь» – Мордашов.

Кстати, в деловом мире сознают и роль Игоря Вдовина, мужа Волочковой. Разве что сама балерина много лет то ли притворялась, то ли, и правда, не понимала, кто такой отец её дочери. А ведь он был системным инвестором и сумел создать, с одной стороны, очередь арабских шейхов, а с другой – российских губернаторов, готовых принять ближневосточные деньги. Сочетать такие величины мог лишь человек незаурядный, каковым и был Игорь Вдовин. Его деньгами свободно могла пользоваться его блестящая жена, но ведь и он использовал её в качестве ну весьма недорогой (по меркам его оборотов) рекламы. Гениальная балерина и красавица стала, поистине, самым умным деловым проектом Вдовина, превратившим его из незаметного и не очень смелого молодого человека в крупного международного дельца.