Банкир

Выбираюсь из бибики. Открываю дверцу, оглядываюсь на Коляна. Его даже просить не нужно: подхватываем вдвоем пленного и тащим будто закадычного, но изрядно подвыпившего друга к ограде особнячка. Давлю звонок; появляется привратник:, – Вам чего, ребята?

– Нам Галю Вострякову.

Привратник окидывает нас взглядом, говорит в домофон:

– Поликаныч, подойди.

Поликаныч, тяжелый, здоровенный мужик, выходит из дверей особнячка, смотрит на меня тяжелым взглядом матерого «девятошника», произносит:

– А что надо?

– Шоколада! Свяжись быстро с шефиней, скажи, с Леной Одинцовой – беда!

– С Аленкой? – Мужик открыл ворота. – Заноси. В коридоре подождете.

Колян вопросительно смотрит на меня. Внутрь ему идти страсть как не хочется, и я его понимаю:

– Спасибо, Николай. Ты здорово помог. Удачи тебе. И матушке – здоровья.

– Да чего… Я бы… Только сам знаешь, время какое… Да и обещал я.

– Бывай, – жму руку Коляну. – Удачи.

– И тебе тоже. Вроде – одного поля ягоды. В Афгане служил?

– Не-а. Южнее.

– А чего там южнее-то?

– Африка.

– Жарко приходилось?

– По-разному.

– Удачи, брат.

– Спасибо.

Колян развернулся, неторопливо подошел к машине; мотор он не глушил, приветственно махнул мне рукой, хлопнул дверцей и влился в поток спешащих по своим, все больше денежным, делам «москвичей» о четырех колесах…

А я остался сидеть под присмотром двух охранников в «комби» в самом что ни на есть «предбаннике». Никаких жаждущих туристов здесь нет и в помине: центральный офис «Галины» предназначается исключительно для проведения переговоров с солидными клиентами. Я – как раз такой.

Вообще-то в другие времена «наехал» бы на «девятошника» так, что он сразу бы понял: вести меня нужно к президенту, никак не ниже, минуя секретарш и референтов. Но-у каждого своя работа, и достоинство любого человека нужно уважать независимо от места, которое он занимает. Вполне возможно, какой-нибудь безымянный пастух или электрик куда более удачлив в жизни, чем все тринадцать пресловутых банкиров, возможно, именно он нашел в себе мудрость быть счастливым…

Глава 55

…Галина Вострякова вылетела из двери, как ураган:

– Что с Аленкой?

– Ее похитили.

– Кто?

– Пока не знаю.

– Ты сам – кто?

– Ее друг.

– А это? – Она указала царственным перстом на раненого.

– Возможно, один из похитителей.

– Кто его подстрелил?

– Я.

– Вильгельм Телль?

– Сергей Дорохов.

– А по отчеству?

– Петрович.

– Ага. Тот самый?

– Это – смотря какой…

– «Дорэксбанк»?

– Ага.

– Круто. Пошли. Да, – она обратилась к охраннику, – врача этому, первую помощь и в себя приведите. – Наклонилась над раненым; он очнулся вполне, чтобы уразуметь, что происходит нечто не совсем для него приятное. Вострякова уставилась ему в глаза не мигая:

– Слушай внимательно, лишенец! Через три минуты ты мне расскажешь все, что знаешь. Если с девчонкой хоть что-то случится, я тебя псам скормлю! По кускам, сначала – яйца, потом – все остальное! Ты мне веришь?

Парень молчал, побледнев.

– Ты мне веришь? – снова переспросила Вострякова, четко отделяя одно слово от другого.

– Да. – Парень опустил глаза.

– Выполняйте, – бросила она охраннику. – Как только полностью очухается – немедля ко мне.

– Есть.

– Дорохов, ты – со мной.

Вообще-то я восхищаюсь женщинами! Но такого урагана не встречал никогда!

Американцы не зря называют самые сокрушительные и разрушительные тайфуны, время от времени обрушивающиеся на их в остальном вполне благополучную страну, ласковыми женскими именами… Тайфун Мария, тайфун Барбара, тайфун Галина…

Все из одного ряда.

Проходим в кабинет. Галя нажимает кнопку:

– Бехтерева ко мне. Поднимает на меня взгляд:

– Девчонка из-за тебя «вляпалась»?

– Да.

– Мудак!

С хрустом распечатала пачку «Лакки Страйк», бросила в рот сигарету, в одну затяжку спалила половину, выдохнула:

– И Ленка – дура романтическая. За что ее и люблю. И не лыбься: если с ней что-то серьезное случится, тебя – тоже скормлю, только – крокодилам!

Снова затянулась, закашлялась:

– Я ведь курить уже три месяца как бросила… М-да… В дверь постучали, она приоткрылась, вошел безукоризненный молодой человек, но не в принятом костюме, а в свитере и джинсах.

– Вот что, Бехтерев. Готовь свою братву…

– Машину? Две?

Женщина мельком взглянула на меня:

– Все наличные силы. Караван.

Парень улыбнулся:

– Большое дело?

– Больше не бывает. Времени тебе – четверть часа.

– Да за четверть…

– Сбор – у развязки на кольцевую.

– Да мы там всех ментов перевсполошим!

– Что-нибудь придумаем. Вопросы есть?

– Насчет оружия…

– С собой – ничего. На пикник едете. Вам привезут. Выполнять.

– Есть.

Одним движением Вострякова загасила сигарету в пепельнице.

– Слушаю тебя, банкир. Только все предыстории – как, зачем и почему, равно как и «Love story», – оставим до лучших времен. Коротко: кто, что угрожает, где находится. Слушаю.

Легко сказать – слушаю… Если бы я сам знал…

– Профессионально подготовленная группа. Им от меня нужна какая-то информация.

– У тебя она есть?

– Понятия не имею.

– То есть?

– Скорее всего – подстава.

– Тебя что, живцом выставили?

– Думаю, да.

– Кто?

– Не знаю…

– Правду, правду говори… А о ком догадываешься?

– Кришна.

– Решетов?!

– Да.

– Чушь. Его уже с зимы нет с нами.