Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Служитель морга откинул простыню, и в напряженной тишине раздался сдавленный стон. Словно в фильме ужасов, перед супругами предстал скрюченный обгоревший труп.

Верунчик мягко осела на пол, лишившись чувств. Ее лицо залила смертельная бледность. У Станислава Адамовича тоже все поплыло перед глазами, но необходимость поддержать жену помогла ему взять себя в руки.

Три итальянца в одинаковых строгих костюмах стояли поодаль с безучастным видом, не вмешиваясь в происходящее. А один из русских, сопровождавших супругов из Москвы, быстро дал Верунчику понюхать какой-то едкой жидкости, и женщина открыла глаза.

Верунчик еще дважды падала в обморок, пока наконец Станислав Адамович не выкрикнул в ярости:

— Может быть, уже хватит, а?!

Женщину вывели под руки в соседнее помещение, усадили в кресло, дали успокоительного. Она была в ступоре и смотрела прямо перед собой остекленевшим взглядом. Безучастные итальянцы по-прежнему подчеркнуто стояли в стороне.

— Итак, — раздался негромкий голос, — вы узнаете в предъявленном вам для опознания теле свою дочь?

Это спросил один из сопровождающих. Второй в ожидании занес шариковую ручку над листком протокола.

— Не знаю… — с трудом выговорил Станислав Адамович. — Тело так обожжено… И вообще… — У него перехватило горло.

— Станислав Адамович, — мягко сказал сопровождающий, — мы все видели своими глазами. Не надо этих подробностей. От вас нужен четкий ответ: да или нет?

Повисла звенящая пауза.

— Нет, — внезапно сказала Верунчик. Глаза ее по-прежнему были стеклянными.

— То есть как это нет?

— Нет, нет, нет! Это не она! Не она! — забилась в истерике Верунчик. — Говорю вам, это не она!..

Ее с трудом успокоили.

— Я все понимаю, — вкрадчиво сказал сопровождающий. — Матери особенно трудно смириться с мыслью, что… Но вы мужчина, Станислав Адамович, мужчина должен смотреть правде в глаза.

— Я согласен с женой, — тихо ответил Станислав Адамович.

С ним бились еще около получаса, но он своего мнения не изменил. Верунчик уже больше не кричала, а повторяла шепотом:

— Нет, нет, нет!..

Разумеется, родители нипочем не хотели верить, что их дочь погибла. Но все-таки дело было не только в этом. Какая-то глубинная интуиция, тайный голос сердца заставляли их упрямо говорить «нет».

Официальные лица вполголоса посовещались в стороне, после чего бесстрастные итальянцы ушли. Вслед за ними сопровождающие вывели из морга и находящихся в шоке супругов.

— Я вам искренне сочувствую, — сказал сопровождающий, жадно затягиваясь сигаретой. — Но, поверьте, вы зря упорствовали. Нам-то известна правда. Это, увы, ваша дочь.

— Если вам все известно, то какого черта вы нас тогда тащили в Италию? — устало спросил Станислав Адамович.

— Существуют формальности, без которых не обойтись. Значит, вы не будете присутствовать при захоронении?

— Кого? Чужого человека? А пошли бы вы!.. Сопровождающие переглянулись и покачали головами. Что ж, такой вариант тоже был учтен. В конце концов, мнение родителей ничего не меняло.

Апрель 1999 года. Потерявшая память

Ей с трудом удалось скрыть свое смятение. Этот трогательно заботливый муж и этот милый мальчик, оказавшийся ее сыном, — оба они были для нее абсолютно чужими людьми. Она почувствовала облегчение, когда они ушли. Но как ей с этим жить дальше, она не представляла.

Следующим в палате появился супруг ее соседки, представительный мужчина лет пятидесяти со спокойными серыми глазами. Он тоже принес огромный букет цветов.

Она следила за ними из-под опущенных ресниц, делая вид, что уснула. И напрасно. Из-за этого они говорили полушепотом, а она так надеялась, что из их разговора узнает что-нибудь важное. Хотя бы их имена. Не получилось.

Ближе к вечеру в палату вихрем ворвалась цветущая молодая женщина, находившаяся, судя по виду, на последнем месяце беременности. Сердце сжалось от страха. Она знала эту женщину когда-то, в своей прежней жизни. Но память упорно не хотела подсказывать что-нибудь конкретное, за что можно было бы зацепиться.

— Здравствуйте, товарищи легко и тяжело раненные! — Пришедшая громко приветствовала их цитатой из какого-то забытого фильма. — Какие жалобы, пожелания?

Не слушая ответа, гостья звонко чмокнула по очереди обеих женщин, окинула их критическим взглядом и объявила:

— Нормально смотритесь. А тебе, мамуля, гипс даже к лицу. Что-то в тебе появилось от памятника. От девушки с веслом!

Слава богу, она оказалась дочерью симпатичной соседки. Иначе ситуация грозила стать совсем безвыходной. Ее визит был мимолетным. Уже через пять минут, сославшись на дела, она заторопилась домой.

— Ты не вздумай без меня рожать! — крикнула ей вдогонку мать. — Прокляну!

— А ты кончай симулировать! — весело отозвалась дочь. — Лежишь тут, кровь с молоком, — только место занимаешь!

На пороге дочь снова улыбнулась, помахав рукой, и исчезла.

И тут в памяти внезапно всплыло имя.

— Зоя…

— Что? — немедленно откликнулась соседка с загипсованной рукой.

— Зойка… Кедровые орешки…