Банкиры мафии

В изворотливости Синдоне не откажешь. В первую очередь он позаботился о том, чтобы его имя стало известно всем финансовым дельцам. С этой целью Синдона стал регулярно печататься в экономической газете «Коммерчио ди Ломбардиа». Он взял на себя рискованную, но весьма эффектную роль прорицателя экономической погоды и доброхота-советчика. Многим дельцам его рекомендации казались авантюрными. Другие называли их сомнительными. Однако обостренное чутье у Синдоны было, и в этом скоро убедились даже те, кто относился к нему скептически: прогнозы оправдывались.

В то время многие дельцы на миланской бирже в своих интересах не выходили за пределы Италии. А времена менялись. В перспективе уже вырисовывались контуры экономического сообщества, получившего название «Общий рынок». Молодой хищник Синдона взял след и уверенно шел по нему. Его бег заметно ускорился после того, как он стал действовать вместе с адвокатом Карнелутти, пользовавшимся большим влиянием в деловых кругах Милана. Вместе с Карнелутти Синдона обосновался в одном небольшом банке. А когда Карнелутти стал лишним, Синдона избавился от него и, присоединив еще несколько мелких банков, основал «Банка привата итальяна».

В финансовой крепости Италии Синдона завладел важным бастионом. По соперникам и конкурентам он вел огонь всеми имеющимися в арсенале банковского капитала средствами. Синдона манипулировал учетными ставками, спекулировал на бирже, осуществлял головокружительные аферы с обменными курсами, и каждая операция завершалась удачей.

Каким бы зубастым ни был Синдона, в финансовом море вокруг него плавали не безобидные сардинки, а хищные акулы. Исход борьбы банков решает финансовое могущество. И если Синдона побеждал соперников, то в первую очередь потому, что опирался на гигантские капиталы мафии.

Укрепившись в «Банка привата итальяна», Синдона пошел на приступ «Банка унионе». Сопротивление было недолгим. Потом Синдона завладел банками «Аминкор» и «Фино» в Швейцарии, «Вольф» в ФРГ... Он стал партнером крупнейших финансовых компаний Лондона, Цюриха, Нью-Йорка и Дюссельдорфа. В США Синдона контролировал фирму по производству красок «Оксфорд электрик», «Аргус» (оптика), «Интерфото» (фотоматериалы)... Его владения раскинулись от Рима до Голливуда. Под его контролем оказались сотни корпораций.

Невидимый концерн

Синдона ворочал такими деньгами, что у конкурентов не раз возникал вопрос: откуда они взялись?

Порой Синдона отделывался шуткой. Когда ему намекали, что он управляет финансами мафии, Синдона смеялся:

— Мафия? Для меня это слишком мало.

Шутник этот дон Микеле. Денег мафии ему, видите ли, мало. А ведь по подсчетам итальянского экономического журнала «Мондо», на долю гигантского преступного синдиката, раскинувшего свои сети по всей Италии, приходится 4 процента валового национального продукта.

Сегодняшняя мафия — это не только банда грабителей и убийц, но крупное и, что самое поразительное, вполне респектабельное, с точки зрения буржуазных государственных институтов, капиталистическое предприятие. Нынешняя мафия, сохранив самые зловещие качества, во многом стала другой. Можно сказать, что она и «та» и «не та». Она по-прежнему беспощадно кровавая — за два года, 1983-й и 1984-й, на Сицилии от рук мафиози погибло более 500 человек. Но при этом мафия внедрилась в политическую и экономическую структуру итальянского общества и стала в ней «своей». Деятельность организованной преступности есть не что иное, как разновидность бизнеса. Оценивая преступный бизнес с экономических позиций, можно обнаружить, что он подчиняется тем же законам, что и деятельность любого из предприятий легального бизнеса.

«Итальянская мафия,— пишет склонный к либерализму западногерманский журнал «Шпигель»,— стала огромным концерном в подполье, который занимается торговлей наркотиками, похищением людей с целью получения выкупа и убийствами. Свои доходы она инвестирует в промышленность и сельское хозяйство». И в этих сферах, следует добавить, она ничем не отличается от других капиталистических предприятий, и ее заправилы слывут не менее уважаемыми синьорами, чем иные владельцы концернов и латифундий. А если учесть, что мера уважения в капиталистическом обществе прямо пропорциональна размерам доходов, то главарям мафии могут завидовать даже многие из тех, кто слывет «некоронованными королями».

Как же они переплелись — бандитизм и предпринимательство?