Банкротства

По всей видимости, благодаря вмешательству неведомого покровителя Турчанинова в 1758 году Сенат постановил передать промышленнику «в вечное и потомственное владение» Сысертский, Северский и Полевской заводы, находившиеся в Екатеринбургском округе. Тут он умудрился обойти даже таких титанов, как Строгановы и Демидовы. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что только те казенные заводы, что были переданы ему, не потерпели разорения.

Получив заводы в собственность, Турчанинов резко сменил политику их эксплуатации. Его не устраивало, что произведенным на них металлом пользуется (а следовательно, получает барыши) кто-то другой. Турчанинов решил продавать не сам металл, который был относительно дешев, а изделия из него. Рядом с заводами были построены металлопрокатная, гранильная и слесарные фабрики, выпускавшие из готового, здесь же производимого сырья полосовое и кровельное железо, предметы домашнего обихода и изящные поделки из полудрагоценных камней, с которыми Турчанинов, ранее торговавший только в Екатеринбурге и Нижнем Новгороде, смог выйти на рынки Таганрога и самого Петербурга. Обладавший потрясающим чутьем экономиста, Турчанинов всегда безошибочно определял, какой именно товар будет пользоваться спросом, и тут же наполнял им рынок.

А в Соликамске Алексей Фёдорович появлялся все реже и реже. Возможно, и совсем бы перестал он там бывать, предоставив своей набожной супруге проводить время в одиночестве, однако настигла Турчанинова стрела Амура. Этот жестокий и беспринципный человек полюбил собственную крепостную, Филанцету Сушину.

15 января 1763 года умерла его жена, а через год, выдержав положенный приличиями срок, Турчанинов женился на Филанцете, которая вскоре родила ему первенца — сына Алексея.

Хотя и не горевал Турчанинов по Федосье, неприятность ее смерть Алексею Фёдоровичу доставила. Дело в том, что по завещанию покойного тестя Михаила Филипповича после смерти Федосьи большая часть имения и крепостных должна была достаться его племяннику, Николаю Пономарёву, который в то время работал на конкурентов Турчанинова — Строгановых. Такой отток рабочей силы Алексею Фёдоровичу никак понравиться не мог.

И предприимчивый промышленник нашел лазейку! По вновь принятым уложениям Пономарёв, не будучи ни купцом, ни дворянином, владеть землей и крепостными права не имел. Создавался правовой казус, который мог привести к появлению интересного прецедента: завещание есть, а права на владение имуществом нет. Впрочем, до судебного разбирательства не дошло — Турчанинов просто выкупил у свойственника его наследство.

Уже в Сысерти, где Алексей Фёдорович поселился с семьей, у него родился второй сын, которого нарекли Петром. Вскоре Филанцета убедила супруга перебраться обратно, в милый ее сердцу Соликамск, где Турчанинов построил огромную усадьбу из четырех деревянных и двух каменных домов, не считая многочисленных хозяйственных пристроек. Имелся там и фруктовый сад с оранжереями, наподобие тех, что были в Красном Селе у Демидовых. А в 1772 году Турчанинов выкупил и само Красное Село, в саду которого уменьшил количество неплодоносящих, хотя и красивых растений, поставил новые оранжереи и начал выращивать ананасы, виноград, яблоки и мандарины. Сад из ботанического превратился во фруктовый, часть урожая которого шла на подарки нужным людям, ананасы же направлялись прямо к царскому столу. Себя Турчанинов, впрочем, тоже не забывал.

Троицкий завод в Соликамске и фабрику медной посуды он к тому времени перенес в Екатеринбург, в Соликамске же организовал свою резиденцию. Правда, там оставались солеварни, но с управлением ими вполне справлялся его приказчик и брат жены — Никандр Сушин.

Восстание Пугачёва, как ни удивительно, пошло Турчанинову только на пользу. Сначала ему пришлось потратиться, поскольку для обороны своих екатеринбургских и соликамских владений, а заодно и самих городов он вынужден был нанять внушительную охрану, вооружил ее за свой счет и расставил кордоны на подступах. Пугачёв, правда, до тех краев не добрался, однако такое усердие незамеченным не осталось, и 2 мая 1782 года Алексей Фёдорович Турчанинов «с рожденными и впредь рождаемыми его детьми и потомками» был возведен в дворянское достоинство. Более того, Екатерина II пожаловала ему и герб, на котором был изображен «щит, разрезанный надвое: в верхней части, в золотом поле, орлиное крыло, в знак императорской милости; в нижней части, в голубом поле, серебряная цапля, держащая в правой лапе камень в знак того, что он учинил многие услуги. Щит сей увенчан дворянским шлемом с тремя страусовыми перьями».