Банкротства

Павел Соломирский, (некоторые исследователи считают, что он был сыном Павла I, на которого очень походил), женатый на фрейлине Хованской, происходящей из старинного рода, унаследовал по завещанию основанные Алексеем Турчаниновым заводы. Переехав в родовое поместье после отставки, он попытался вести дела сам и поначалу даже добился некоторых успехов, но… в отличие от матери к ведению дел он приспособлен не был. Очень быстро они оказались запущены, поскольку этот бравый гусар больше времени уделял разведению лошадей, охоте и кутежам. Бездарным управлением Павел Соломирский довел свои заводы до разорения, и в 1861 году они были взяты в казенное управление. Соломирский был полностью разорен.

Так закончила свое существование третья по финансовому могуществу после Строгановых и Демидовых уральская горнозаводческая фамилия. Так один человек свел на нет то, что было нажито его предками.

Железнодорожный магнат Савва Иванович Мамонтов

Савва Мамонтов, происходивший из старого, известного с XVIII века купеческого рода, родился 4 октября 1841 года в городе Ялуторовске Тобольской губернии. Отец его, Иван Фёдорович Мамонтов, был довольно удачливым предпринимателем, входившим в состав первой десятки крупнейших винных откупщиков России, чьи доходы превышали 3 млн рублей. В 1849 году Мамонтовы переехали в Москву, где купец первой гильдии Мамонтов преуспел до такой степени, что в 1853 году властями Первопрестольной ему было жаловано потомственное почетное гражданство города.

Кроме торговли, Иван Мамонтов вкладывал деньги и в строительство. В 1858 году он стал главным вкладчиком акционерного общества по строительству железной дороги от Москвы до Сергиева Посада, а затем и до Ярославля. Это был первый опыт вовлечения русского частного капитала в малоизученное дело.

В строительство это Иван Фёдорович влез не абы как, а с точным экономическим расчетом, для проведения которого он посадил своих сыновей, а было их у него четверо (Савва — младший), считать пешеходов и подводы, идущие из Москвы в сторону Сергиева Посада. Подсчеты сыновей оказались верными, и законченная к 1862 году железная дорога начала приносить Мамонтовым баснословные прибыли.

Сыновьям Иван Фёдорович дал очень хорошее образование. Опасаясь того, что гимназическое воспитание не принесет им нужного объема знаний, да и просто предполагая, что без его присмотра дети могут начать учиться спустя рукава, он нанял им хороших гувернеров и учителей, во главе которых был поставлен приглашенный из Ревеля Фёдор Борисович Шпехт, окончивший ранее Дерптский университет.

Шпехт подошел к своим обязанностям со всей серьезностью. Мамонтовым не только преподавали языки, они вынуждены были читать научные труды на языках оригиналов. Учитывая суровость отца, молодым Мамонтовым не оставалось ничего иного, кроме как действительно учиться хорошо.

После окончания домашнего обучения Савва Мамонтов некоторое время изучал юриспруденцию в Московском университете, а затем поступил в Институт корпуса гражданских инженеров (Горный корпус) в Санкт-Петербурге, который успешно закончил.

Конечно, на одной учебе Савва Иванович не зацикливался. Было у него увлечение, которое он пронес через всю свою жизнь, — театр. Будучи еще юношей, он начал посещать драмкружок и даже участвовал в нескольких постановках. Например, в пьесе А. Н. Островского «Гроза» он исполнил роль Кудряша. Интересно, что в этой же постановке участвовал и сам автор, исполнивший роль Дикого.

Ивану Фёдоровичу успехи сына на этом поприще поначалу очень льстили. Он был горд, с удовольствием ходил на спектакли, громко аплодировал… Но со временем, видя что Савва, которого он прочил себе в преемники, все больше и больше увлекается театром, энтузиазм его спал. В конце концов он отослал сына в Персию по торговым делам. «Ты вовсе обленился, перестал учиться классическим предметам… и предался непозволительным столичным удовольствиям музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе», — писал он ему.

Из Персии Савва Иванович отправился в Италию, где изучал шелководство, практическую коммерцию и европейские методы торговли. Тут он умудрился преподнести отцу сюрприз.

О нет, в отличие от многих своих сверстников, оказавшихся на солнечных Апеннинах без родительского присмотра, он не ударился во все тяжкие (хотя Иван Фёдорович, надо полагать, такое поведение если и не одобрил бы, то вполне мог понять). В Италии Савва начал петь. Оказалось, что у него прекрасный голос, и уже после нескольких занятий у местных преподавателей он получил приглашение исполнить две басовые партии в операх «Норма» и «Лукреция Борджиа», которые как раз ставились в то время в Милане.

Узнав об этом, Иван Фёдорович схватился за голову и срочно вызвал сына в Россию — дебют Мамонтова в итальянской опере не состоялся. Впрочем, поездка в Италию не была бесцельной — по возвращении на родину Савва снял помещение на Ильинке и открыл собственное дело по торговле итальянским шелком. Отец мог быть доволен.