Банкроты и ростовщики Российской империи. Долг, собственность и право во времена Толстого и Достоевского

Собирая информацию, агенты могли открыто приходить в нотариальные конторы и изучать их записи, просматривать судебные документы, а также вызывать отдельных кредиторов в Третье отделение и допрашивать их. Другой путь состоял в сборе жалоб на отдельных кредиторов, а также в использовании анонимных доносов и сообщений платных осведомителей. В 1859 году жандармы составили два списка петербургских заимодавцев. Первый список, составленный на основе нотариальных записей, включал главным образом кредиторов молодых аристократов. Он содержал 39 имен, из которых все, кроме трех, принадлежали мужчинам и почти поровну делились между дворянством и купечеством. Диапазон числа заемщиков, приходившихся на каждого ростовщика – лишь у восьми было более десяти клиентов, а 12 имели только одного или двух клиентов, – и самая разная величина портфелей займов: примерно от 200 рублей до более чем 300 тыс. – указывают на то, что составители этого списка не придерживались какой-либо системы или модели. Под прицел жандармов попали несколько действительно богатых кредиторов, а также те, кто имел, по петербургским меркам, довольно скромное состояние, поскольку медианный размер портфеля едва превышал 10 тыс. рублей. В ходе дальнейшего расследования был составлен короткий список из 16 кредиторов, содержавший два новых имени, но 10 человек из этого списка были держателями долговых обязательств на сумму менее 50 тыс. рублей. Наконец, в еще более коротком списке были представлены кредиторы, имевшие особенно дурную репутацию: коллежский секретарь Ефимов, портной Грейб, нотариус Калугин и дворяне Фокин и Богомолец. К чести жандармов нужно сказать, что их интересовал не только объем кредитных операций, но и практики кредитования, считавшиеся особенно зловредными[135].

Полковник Федор Ракеев, эксперт Жандармского корпуса по финансовым преступлениям, указывал, что в список попали два лица, «вовсе не замеченные в выдаче предосудительных ссуд». Одним из них был виноторговец Иван Одинцов, а другим – поручик Маргарит, «известный под именем Маргаритки», который «с давних времен находится маркитантом гвардейского корпуса, и едва ли не все свои долголетние барыши распустил в безнадежные долги»[136]. Журналист Михаил Пыляев в своем известном собрании анекдотов о необычных петербургских личностях утверждал, что Маргарит был родом из нежинских греков и занимался шпионажем, а также торговлей вразнос. Судя по всему, Маргарит был первым петербургским купцом, торговавшим халвой и рахат-лукумом, а его жизнь окончилась трагически: он был зарезан своим воспитанником. Он ссужал деньги преимущественно армейским офицерам и, как утверждал Пыляев, владел долговыми документами на сотни тысяч рублей[137]. Это намного больше той суммы – 20 тыс. рублей, – в которую оценивал его кредитные операции Ракеев; мы можем только строить догадки в отношении причин, по которым Ракеев так решительно вступался за Маргарита, лично поручившись за него, но важно помнить, что, хотя жандармам не разрешалось брать в долг, иногда они все же это делали; более того, подозрительно то, что из списка был вычеркнут пункт 35. Это указывает на то, что подобные списки отнюдь не были рутинными перечнями, но отражали хитрые стратегии и переговоры между причастными к ним лицами.

Второй список, составленный также в 1859 году, включает имена 68 лиц (в том числе четырех женщин), которые якобы участвовали «в разных обманных поступках и завлечении молодых людей в выдачу документов на значительные суммы»[138]. Как и в первом списке, по своей сословной принадлежности кредиторы здесь делились поровну на дворян и чиновников (32 человека), с одной стороны, и на представителей городского сословия и купечества (10), включая цеховых, мещан и иностранцев (20), а также крестьян (5), – с другой. Однако важно попытаться объяснить, почему лишь 17 из этих кредиторов попали и в первый список. Возможно, что расследование было проведено небрежно. Другое объяснение может заключаться в том, что во второй список были включены заимодавцы со специфическим социальным положением, то есть достаточно высокопоставленные: например, генерал-майор, полковник и статский советник, – а также ремесленники: трое портных, три каретника, перчаточник, цирюльник и сын токаря.