Баннерет

— Держим строй! Наступаем! — рявкнул я, поднимая щит и начиная неторопливо идти вперёд. Из кустов донеслись крики команд. Снова свистнули стрелы. Воткнулись в щиты, не нанеся никакого урона. На этот раз стреляли исключительно по моему отряду.

— Вперёд, раз-два, раз-два! — орал я, задавая темп. До подлеска оставалось пару метров, когда раздался короткий тихий свист. Бандиты сорвались со своих мест и бросились вглубь леса, явно не желая сражаться в открытом бою. Но мы к этому были готовы.

— Первая линия стоять! На колено! — крикнул я, — Вторая — стрелы отпустить.

Снова защёлкали арбалеты. Свистнули короткие, тяжелые болты, вспарывая воздух. Пятеро человек, не успевших укрыться за стволами деревьев, повалились на землю. Остальные, выждав, когда град стрел иссякнет, рванулись вперёд и тут же растворились в густой лесной чаще, оставив на земле восемь тел. Троих мы, похоже, зацепили ещё с дороги.

— Первая линия, сохраняя строй за мной, — бросил я, неторопливым шагом заходя под кроны деревьев и переступая через тела, некоторые из которых ещё стонали и шевелились. Бандиты могли уйти недалеко, так что расслабляться было пока рано, — Вторая — трупы обыскать. Раненных к телегам. Шевелись! Живо!

Парни тут же бросились исполнять приказы. Не слишком слаженно. Первая линия поломала строй и начала разбредаться, стоило нам войти в подлесок, а стрелки не смогли определиться, в каком порядке обыскивать трупы, что именно с них снимать, и кому достанется возня с пленными. Да уж. Поработать определённо было над чем.

Спустя пять минут мы, разбогатев на несколько неказистых охотничьих луков, пучок стрел и пару не шибко залитых кровью рубах, выбрались обратно на дорогу. Вернон и Айлин уже занимались раненными кметами. Их было трое. Ещё четыре тела неподвижно лежали на дороге.

— Ополчение! Построиться! — рявкнул я.

Послышались резкие окрики десятников. Крестьяне начали выбираться из-под прикрытия повозок.

— Не ополчение, а дерьмо какое-то, — сплюнул Бернард, подходя ко мне, — Похоже, зря мы их потащили. Половина обгадит портки, как только пойдет рубка, а вторая — разбежится прежде, чем мы дойдем до лагеря.

— Каков командир, такое и войско, — пожал плечами я, мысленно проклиная Одрина, который не удосужился ни натаскать, ни как следует вооружить своих людей. Впрочем, толку от этих проклятий было примерно столько же, сколько и от той кучи дерьма, что оставили лошади возле повозок. Если не меньше.

Ополчение и впрямь поредело куда сильнее, чем это казалось на первый взгляд. От пятидесяти человек там осталось дай бог три десятка. А убитых и раненных всего семеро. Нетрудно было догадаться, что остальные просто пересрались и разбежались по лесу, явно намереваясь вернуться обратно в деревню. Про то, что в чаще их могли поджидать не только бандиты, но и кое-кто похуже, они, конечно-же не подумали.

— А с этими что? — поинтересовался Тур, пнув носком сапога одного из раненных бандитов, которых тоже уже подволокли к телегам. Разбойник зашипел, зажимая руками раненное бедро из которого торчало толстое древко болта. Похоже, ему повезло. Артерию не задело, иначе бы он уже давно истёк кровью.

— Кончить их и двигаться дальше, — отрезал Бернард, — Нет у нас времени сейчас с ними возится.

— Господин! — к нам подбежал один из кметов. Приземистый мужичок, с развесистыми усами, в стёганке и с глевией в руках, — Не губите, прошу. Ентож мой свояк, Яков.

— Матош, ты чтоль, — разбойник поднял замутнённый болью взгляд и поглядел на крестьянина, — Да уж, свела нелёгкая.

Ситуация начинала становиться всё интереснее и интереснее. Выходит, кто-то из «местных» уже с этими бандитами даже породниться успел. Дело, в которое нас втянул староста всё больше и больше начинало пахнуть каким-то дерьмом.

— Молчи, дурень, — оборвал его кмет, — Милсдарь рыцарь, он енто, не со зла. Глупый просто. Повёлся на россказни этого скотины Любоша. Старосты Приречья, значит. Наслушался и полез в драку за его «правое дело». Чтоб ентому содомиту засратому пусто было.

— А вот это он тоже не со зла? — я остриём меча указал утыканные стрелами на трупы крестьян, лежавшие на дороге, — По дурости, надо полагать?

— Так ведь, енто. Он не стрелял же. Токмо увидел, что мы идём и сразу в кусты. Дёру, значица дал. Верно я говорю, Матош?

Бандит энергично закивал, с надеждой смотря, то на родственничка, которого ещё десять минут назад пытался убить, то на меня. Кмет тоже нетерпеливо переминался с ноги на ногу ожидая моего решения, и то и дело повторяя, что его свояк, мол, виновен только в том, что дурень набитый, а так он бы и мухи не обидел. Ни одного, ни второго не смущал тот факт, что мои ребята подстрелили засранца всего в двадцати шагах от дороги. А когда принялись обыскивать — нашли полупустой колчан.

— И много у вас там родственничков живёт в этом Приречье? — поинтересовался я, поворачиваясь к остальным крестьянам.

— У Одрина — брат с семьёй, — вперёд выступил один из десятников. Если память мне не изменяла, его звали Гарвел, — И ещё тётка. Милена.